Вечер поэзии Юлии Друниной

Вечер поэзии Юлии ДрунинойМесто проведения: актовый зал школы.
Участники: учащиеся старших классов, 2 ведущих, чтецы, любители поэзии.
Оформление:
портрет Юлии Друнинойплакат “Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне”
цветы, вечный огонь
плакат “1924 – 1991” (годы жизни Друниной)
магнитофон, аудиокассеты с военными песнями
компьютер, проектор, слайдовая презентация 
Ход вечера:
Учитель: С каждым годом все дальше и дальше от нас героические и трагические годы Великой Отечественной Войны. Эта война была одной из самых тяжких испытаний, которые с честью выдержала наша страна.
Каждый год отмечаем мы День Великой Победы, день святой народной памяти, отдаём дань уважения людям, которые воевали и победили.
(звучит запись песни А. Розенбаума “А может, не было войны”(видеоролик)
1 участник: Мы расскажем о поэтессе Юлии Друниной, прошедшей санитаркой всю войну и сохранившей о ней память на всю жизнь. Юлия Друнина принадлежит к поколению, юность, которого породила испытание на зрелость на фронтовых дорогах Великой Отечественной войны. 17-летней выпускницей одной из московский школ она, как и многие её сверстники, в 1941 году добровольно ушла на фронт бойцом санитарного взвода.Чтец:
Был строг безусый батальонный,Не по-мальчишески суров.Ах, как тогда горели клёны!Не в переносном смысле слов.Измученный, седой от пыли,Он к нам, хромая, подошел.Мы под Москвой окопы рыли -Девчонки из столичных школ.Сказал впрямую: “В ротах жаркоИ много раненых… Так вот-Необходима санитарка.Необходима! Кто пойдет?И все мы “Я!” сказали сразу,Как по команде, в унисон.…Был строг комбат-студент иняза,А тут вдруг улыбнулся он.-Пожалуй, новым батальономКомандовать придется мне.…Ах, как тогда горели клёны!-Как в страшном сне, как в страшном сне!
2 участник: “Поколение, вернувшееся с войны двадцати - двадцатипятилетними, не явило миру и русской поэзии выдающееся литературное имя, но создало многогранный образ Поэта фронтового поколения ”. И это особая грань поэзии Юлии Друниной - поэтессы, фронтовички, женщины с большой буквы, лауреата премии имени М. Горького за книгу стихов “Не бывает любви несчастливой”.
1 участник: Писать Юлия Друнина начала еще в школе, когда её звали просто Юлькой… И писала она преимущественно о любви.
Чтец:
Не встречайтесь с первою любовью.Пусть она останется такой-Острым счастьем, или острой болью.Или песней, смолкшей за рекой.Не тянитесь к прошлому, не стоит-Все иным покажется сейчас…Пусть хотя бы самое святоеНеизменным останется в нас.
1 участник: Удивительное было то время. Спасение челюскинцев, тревога за плутающую в тайге Марину Раскову, покорение полюса, Испания- все, чем жили в детстве. И огорчались, что родились слишком поздно.
Удивительное поколение!
И вполне закономерно, что в трагическом сорок первом оно стало поколением добровольцев…
2 участник: Основной мотив лирики Юлии Друниной - стихи, связанные с юностью, молодостью поэтессы. И это неслучайно. Никогда, ни в какие времена не было войны, когда бы женщины играли роль столь огромную, как во время Великой Отечественной. Целые полки - зенитные, связи, ночных бомбардировщиках, не говоря о медицинских батальонах, ротах - сплошь состояли из представительниц прекрасного пола.
Чтец:
Где же вы, одноклассницы - девчонки?Через годы всё гляжу вам вслед - стиранные старые юбчонкиТреплет ветер предвоенных лет.Помнишь Люську, Люську - заводилу-Нос картошкой, а ресницы – лен?!Нашу Люську в братскую могилуПроводил стрелковый батальон…А Наташа? Редкая походка,Первая тихоня из тихонь-Бросилась к подбитой самоходке,Бросилась к товарищам в огонь…Вы поймите, стильные девчонки,Я не пожалею никогда,Что носила старые юбчонки,Что мужала в горькие года.
1 участник: Юлия Друнина была человеком последовательным и ответственным. Выросшая в городе, в интеллигентной семье (отец был директором школы, преподавал историю и литературу) она вопреки воли родителей, девчонкой, в 1942 году ушла на фронт. В самое трудное время. И в самый неблагоустроенный род войск - в пехоту. Их семью тогда эвакуировали из Москвы в Заводоуковку Тюменьской области, они едва успели кое-как там устроиться. И родители - школьные учителя были категорически против этого её шага. Тем более единственный ребёнок в семье, да ещё очень поздний: отцу тогда было уже за 60,он, там в Заводоуковке и умер…
Чтец:
Со слезами девушкам военнымПовторяли мамы, что умнейИм, козявкам, вкалывать в три смены,Чем из боя выносить парнейВозразить “козявки” не умели,Да и, правда, что ответить тут?Только порыжевшие шинелиДо сих пор зачем-то берегут…Я, наверное, немного стою,Я, должно быть, мало что могу,Лишь в душе, как самое святое,Как шинель, то время берегу.
1 участник: Уходили на войну ничего не знающие о ней девочки. Уходили добровольцами. Как было не пойти? Все шли… Только на фронт. Другой мысли не было. Так уж они были воспитаны, что Родина и они – это одно целое. И когда Родина оказалась в опасности, не было и не могло быть  другой судьбы: только встать на ее защиту.
   
По очереди выходят девушки.  Каждая рассказывает свою историю. Из жизни. С войны.
Девушка 1  Вот послушайте. Сколько  была война?  Четыре года.
Очень долго... Ни  птиц, ни цветов не помню. Они, конечно, были, но я  их не
помню.  Да-да... Странно, правда? Разве могут быть цветными фильмы о  войне?
Там все черное. Только у крови другой цвет... Одна кровь красная...
А я до  войны  даже военные книжки не  любила,  любила читать про любовь. А тут?!
Девушка 2
Зачислили  меня  в  полк связи... Никогда  бы  не  пошла в связь  и не
согласилась  бы,  потому что я  не понимала, что это тоже воевать. Приехал к
нам командир дивизии, все построились. Была у нас  Машенька Сунгурова. И вот эта Машенька выходит из строя:
     - Товарищ генерал, разрешите обратиться.
     Он говорит:
     - Ну, обращайтесь, обращайтесь, боец Сунгурова!
     - Рядовая Сунгурова просит освободить ее от службы  в связи и направить
туда, где стреляют.
     Вы  понимаете, мы были все так настроены. У  нас представление, что то,
чем мы занимаемся  - связь, это очень мало, это даже  унижает нас
     У генерала сразу исчезла улыбка:
     - Девчоночки мои! Вы, наверное,  не понимаете своей роли на фронте, вы - наши глаза и уши, армия  без связи, как человек без крови.
     Машенька Сунгурова первая не выдержала:
     - Товарищ генерал! Рядовая Сунгурова, как штык, готова  выполнять любое ваше задание!
     Мы ее потом так до конца войны и звали: "Штык".
Девушка 3
Мне достались ботинки сорок второго размера, надевала и снимала их, не расшнуровывая, и такие они тяжелые, что я ходила, волоча  ноги  по земле. От моего строевого шага по каменной мостовой высекались искры, и ходьба была  похожа на что угодно, кроме строевого шага.
Жутко вспомнить,  каким  кошмарным  был первый марш. Я готова была совершить подвиг, но не готова была вместо тридцать пятого носить сорок второй размер.
Это так тяжело и так некрасиво! Так некрасиво!
     Командир увидел, как я иду, вызвал из строя:
     - Смирнова, как ты ходишь  строевым? Что, тебя  не учили? Почему  ты не
поднимаешь ноги? Объявляю три наряда вне очереди...
     Я ответила:
     -  Есть,  товарищ   старший   лейтенант,  три  наряда  вне  очереди!  -
повернулась,  чтобы идти, и  упала. Выпала из  ботинок... Ноги  были в кровь
стерты....
     Тогда  и  выяснилось, что  ходить я уже  не  могла.  Ротному  сапожнику
дали приказ сшить мне сапоги из старой плащ-палатки, тридцать пятого  размера..."
Девушка 4
Кто-то нас  выдал... Немцы  узнали, где  стоянка партизанского отряда.
Оцепили лес и подходы к нему со всех сторон. Прятались мы в диких чащах, нас спасали болота, куда каратели не заходили. Трясина.  И технику,  и людей она затягивала намертво.  По несколько дней, неделями мы стояли по горло в воде.
С  нами была  радистка,  она  недавно  родила.  Ребенок  голодный...  Просит
грудь...  Но  мама сама голодная,  молока  нет,  и ребенок  плачет. Каратели
рядом... С собаками... Собаки  услышат, все погибнем. Вся  группа -  человек
тридцать... Вам понятно?
     Принимаем решение...
     Никто не решается передать приказ командира, но мать сама догадывается.
Опускает сверток с ребенком в воду и  долго там держит... Ребенок больше  не кричит... Ни звука... А мы не можем поднять  глаза. Ни  на мать,  ни друг на друга…
Девушка 5
     Знаете, как трудно убить человека. Я работала в подполье. Через полгода
получила задание  - устроиться официанткой в офицерскую столовую... Молодая, красивая... Меня взяли. Я должна была насыпать  яд  в котел супа и в тот  же день уйти к партизанам. А уже я к ним привыкла, они враги, но каждый день ты их  видишь. Это  -  трудно... Убить трудно...
Девушка 6
Мы  необученные, кто в каком звании - не понимали,  и старшина нас  все
время учил, что теперь мы  настоящие солдаты,  должны приветствовать  любого выше нас по званию, ходить подтянутыми, шинель на застежках.
     А солдаты, глядя, что мы такие молодые девчонки, любили  подшутить  над нами. Послали  меня однажды из медсанвзвода за чаем.  Я прихожу к повару. Он на меня смотрит:
     - Чего пришла?
     Я говорю:
     - За ча-ем...
     - Чай еще не готов.
     - А почему?
     - Повара в котлах моются. Сейчас помоются, будем чай кипятить...
     Я поверила. Приняла это вполне серьезно. Взяла свои ведра, иду обратно.
Встречаю врача:
     - А чего пустая идешь? Где чай?
     Отвечаю:
     - Да повара в котлах моются. Чай еще не готов.
     Он за голову схватился:
     - Какие повара в котлах моются?
     Вернул меня, выдал хорошенько этому  повару,  налили мне два ведра чаю.
Несу чай, а навстречу мне  идут  начальник политотдела и командир бригады. Я тут же вспомнила, как нас учили, что надо приветствовать каждого, потому что мы  рядовые бойцы. А они  идут двое. Как  же я их двоих буду приветствовать? Иду и соображаю. Поравнялись, я ставлю ведра, обе руки к козырьку и кланяюсь одному и второму. Они шли, меня не замечали, а тут остолбенели от изумления:
     - Кто тебя так учил честь отдавать?
     - Старшина  учил,  он говорит,  что каждого  надо  приветствовать. А вы
идете двое и вместе...
2 участник: И у Юли в первом бою сложилось уже все не так, как ожидалось. Рушились мечты о романтике…Артобстрелы, бомбёжки, тяжёлые ранения, госпиталь, возвращение на фронт - все это спрессовалось в невероятно коротком отрезке времени. И в одном сердце! Сердце не выдержало- взорвалось стихами. Поэзия стала судьбой.
Чтец:
Были слёзы в первую атаку,После тоже плакать довелось,А потом я разучилась плакать -Видно кончились запасы слёз.Так в пустыне, так в песках горючихНе бывает ливней искони,Потому что в раскаленных тучахТут же испаряются они.
1 участник: Друнина спасала солдат, видела нечеловеческие страдания, тысячи раз рисковала своей жизнью, дважды была ранена.
В этих нелегких военных буднях к фронтовым девчатам и к Юлии приходит первое робкое чувство любви.
Чтец:
Ко мне в окоп сквозь минные разрывыНезваной гостьей забрела любовь.Не знала я, что можно быть счастливойУ дымных Сталинградских берегов.Мои неповторимые рассветы!Крутой разгон мальчишеских дорог.Опять горит обветренное лето,Опять осколки падают у ног.По-сталинградски падают осколки,А я одна, наедине с судьбой.Порою Вислу называю Волгой,Но никого спутаю с тобой.
(Звучит мелодия песни “Соловьи, соловьи не тревожьте солдат”)
Чтец: “Ждала тебя”.
2 участник: “В газетах того времени нередко писалось, что поголовно все выздоравливающие из госпиталей рвались обратно на фронт. Увы, не всё, - вспоминает поэт Николай Старшинов. - Я помню, как при мне двое контуженных в палате симулировали потерю речи, чтобы не возвращаться в этот ад. А Юля дважды туда ходила добровольцем. Её тяжело ранили, осколок перебил сонную артерию – прошел буквально в двух миллиметрах. Но, едва поправившись, опять рванула на передовую.
Чтец:
Тот осколок ржавый и щербатый,Мне прислала, как повестку, смерть…Только б дотащили до Санбата,Не терять сознание, не сметь!А с носилок свешивались косы-Для чего их, дура, берегла?Вот багровый дождь ударил косо,Подступила, затопила мгла…Ничего! Мне только восемнадцать.Я ещё не кончила войну.Мне ещё к победе пробиватьсяСквозь снегов и марли белизну!
1 участник:
В одной из атак на Холме была убита Зинаида Самсонова, Зинка - девушка, о которой на фронте ходили легенды. Она всегда была впереди, эта милая девушка – солдат!
Чтец:
Стихотворение “Зинка”.
1 участник: Приближалась победа - советские войска разбивали фашистскую армию. И обиднее всего было умирать в такое время. Но Юлия Друнина выжила!
В конце войны Друнина пришла в Литературный институт, как и многие другие в кирзовых сапогах, в поношенной гимнастёрке, в шинели. Здесь они и познакомились: Николай Старшинов и Юлия Друнина. В том же, 1944г. Они стали мужем и женой.
2 участник:
А через год у них родилась дочь Лена.
Ютились в маленькой комнатке, в общей квартире, жили бедно, впроголодь. Приходилось продавать одну карточку, чтобы выкупить продукты на все остальные, хотя и на них получали негусто. Все трудности военной и послевоенной жизни Юлия переносила стоически - ни одной жалобы, ни одного упрёка! И ходила она по-прежнему в той же шинели, гимнастерке и сапогах ещё несколько лет.
Чтец:
Я принесла домой с фронтов РоссииВеселое презрение к тряпью.Как норковую шубу я носилаШинельку, обгоревшую свою.Пусть на локтях топорщились заплатки,Пусть сапоги протерлись - не беда!Такой нарядной и такой богатойЯ позже не бывала никогда!
2 участник: В 1948г. выходит её первая книга “ В солдатской шинели”. Стихи наполнены жизненной достоверностью, суровой правдой войны.
1 участник: Большое место в жизни Ю. Друниной занимал её муж кинодраматург Алексей Яковлевич Каплер. Он был старше её на двадцать лет, за его плечами к моменту их встречи теснились не только популярные в ту пору кинофильмы по его сценариям, но и 10 лет воркутинских лагерей как расплата за девчоночью влюбленность в него дочери “отца всех народов” Светланы Сталиной.
Алексей Каплер ушёл из жизни в 1979г. после непродолжительной и тяжелой болезни. Но не ушла из жизни неподвластная тлену Его любовь к ней.
Чтец:
Ты - рядом, и все прекрасно:И дождь, и холодный ветер.Спасибо тебе, мой ясный,За то, что ты есть на свете.Спасибо за эти губы,Спасибо за руки этиСпасибо тебе, мой любимый,За то, что ты есть на свете.Мы рядом, а ведь могли быДруг друга совсем не встретить.Единственный мой, спасибоЗа то, что ты есть на свете!
1 Ведущий: Поэзия стала судьбой Юлии Друниной. Писались стихи, издавались книги. Ей аплодировали малые и огромные аудитории, восторженные почитатели дарили цветы, писали письма.
2 Ведущий: Настало время больших перемен - перестройки шоковой терапии. С каждым днём нарастала неуверенность в завтрашнем дне, боль в душе становилась всё острее! Можно только догадываться о тяжести тех переживаний, что накопилось в сердце у Друниной. Не могла поэтесса оставаться равнодушной, когда в родном отечестве вдруг оказались поставленными под сомнение величина нашей армии, подвиг народа в войне и сама Победа! В особое смятение подвергло Юлию Владимировну утверждение, что воевали мы зря…
Конечно, обо всем наболевшем она писала в своих публицистических статьях, прямо и резко выступала на писательских съездах, а в доверительных беседах с друзьями всё чаще говорила, что ужасно устала, душевно от всего, что происходит вокруг.
1 Ведущий: Она не могла видеть, что стало со страной, не могла смотреть в глаза ветеранам, просящим в подземных переходах милостыню.
Чтец:
Ветераны в подземных дрожат переходахРядом старый костыль и стыдливая кепкаИм страна подарила “Заслуженный отдых”,А себя пригвоздила к бесчестию крепко.Только как позабуду отчаянных, гордыхМолодых лейтенантов, солдатиков юных…Ветераны в подземных дрожат переходах,И давно в их сердцах все оборваны струны.Ветераны в глухих переходах застылиТихо плачут монетки в кепчонке помятой.Кепка с медью - осиновый кол на могиле,Над могилою юности нашей распятой.
2 Ведущий: 21 ноября 1991 года Юлии Друниной не стало. Она могла тысячу раз погибнуть на той войне, на которую ушла в 17 лет. А умерла по всей воле… Израненная войной, она не смогла пережить ещё одной трагедии страны – трагедии эпохи перемен.
1 Ведущий: Неслучайно одно из последних стихотворений она начала так:
“Безумно страшно за Россию”.
Она написала едва ли не 10 писем: дочери, внучке, зятю, подруге, редактору своей новой рукописи, в милицию, в Союз писателей. В письмах никого ни в чем не винила. На двери гаража, где она отравилась выхлопными газами, оставила записку, обращенную к зятю: “Андрюша, не пугайся. Вызови милицию, и вскройте гараж”. Всё было учтено. Всё было благородно.
2 Ведущий: На даче в Пахре на письменном столе лежала подготовленная к печати рукопись новой книги под названием “ Судный час”. Одноимённое стихотворение звучит прощанием и объяснением далеко не патриотического поступка.
Чтец:
Покрывается сердце инеем-Очень холодно в судный час…А у вас глаза как у инока-Я таких не встречала глаз.Ухожу, нет сил.Лишь из дали (Все ж крещённая !)ПомолюсьЗа таких вот, как вы, -За избранныхУдержать над обрывом Русь…Но боюсь, что и вы бессильны,Потому выбираю смерть.Как летит под откос Россия,Не могу, не хочу смотреть.
1 Ведущий: Юлия Друнина ушла из жизни исстрадавшейся, надломленной, но не предавшей своей фронтовой юности, своей первой фронтовой любви, дружбы. А нам в наследство оставила замечательные стихи.
Я верности окопной не нарушу,Навек останусь фронтовой сестрой…
Интернет –ресурсы:
http://nsportal.ru/shkola/literatura/library/2013/08/31/vecher-poezii-yulii-druninoy-ya-rodom-ne-iz-detstva-iz-voynyhttp://festival.1september.ru/articles/597077/http://voloshin.crimea.ua/afisha/arxiv/408-vecher-yulii-druninoj.html