Выпускная квалификационная работа на тему Лексические регулятивные средства и структуры в поэтическом дискурсе ХХ в. (на материале творчества В. Луговского и Л. Мартынова)
Министерство образования и науки Российской федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования
«Томский государственный педагогический университет»
(ТГПУ)
Историко-филологический факультет
Кафедра современного русского языка и стилистики
Допустить к защите в ГАК
Зав. кафедрой современного
русского языка и стилистики
___________/Н.С. Болотнова
Подпись ФИО
«____» ____________ 2012 г.
Лексические регулятивные средства и структуры в поэтическом дискурсе ХХ в. (на материале творчества В. Луговского и Л. Мартынова)
Выпускная квалификационная работа
(магистерская диссертация)
Выпускная квалификационная
работа защищена
«____» ____________ 2012 г.
__________________________
Научный руководитель
к.ф.н., доцент
____________/И.Н. Тюкова
Председатель ГАК
Д.ф.н., проф.
___________ / З.И. Резанова
Автор работы
магистрант II курса ИФФ
___________/О.А. Максимкина
«_____» _________ 2012 г.
Томск – 2012
Оглавление
Введение.....3-7
Глава I Теоретические аспекты изучения регулятивных средств и структур в поэтическом дискурсе
1.1. Проблема определения понятия «дискурс» в современной лингвистике...8-13
1.2. Теория регулятивности как одно из направлений коммуникативной стилистики художественного текста ...................................................13-15
1.3. Ключевые понятия теории регулятивности ...........................15-17
1.4.Окказиональное слово как регулятивное средство......................................................17-32
1.3.1. Признаки и типы окказионализмов..17-22
1.3.2. Соотношение понятий «неологизмы» и «окказионализмы»...22-27
1.3.3. Регулятивные свойства окказионального слова ..................................................27-32
1.5. Регулятивные возможности тропов.........................................................32-33
Глава II Регулятивные средства и структуры в поэзии В. Луговского и Л. Мартынова
2.1. Окказиональное слово как средство регулятивности
в поэзии В. Луговского............................................................................................................35-44 2.2. Окказиональное слово как средство регулятивности
в поэзии Л. Мартынова..44-52
2.3. Метафора как регулятивное средство в поэзии В. Луговского.....52-59
2.4. Метафора как регулятивная средство в поэзии Л. Мартынова......59-64
Глава III Экспериментальные исследования регулятивных возможностей окказиональных слов, тропов и регулятивных цепочек (на материале поэзии Луговского)
3.1. Экспериментальное исследование регулятивных возможностей окказионального слова ...................................................68-72
3.2. Экспериментальное исследование функциональных возможностей регулятивных цепочек .....................................................................................................................................72-75
3.3. Экспериментальное исследование регулятивных возможностей тропов.....75-77
Глава IV Изучение регулятивных средств и структур в профильной школе
4.1. Концепция профильного обучения, элективные курсы, их место и значение в системе школьного образования.....79-81
4.2. Программа элективного курса «Регулятивные средства и структуры в поэзии поэтов ХХ века».......81-104
Заключение.105-109
Список литературы............................110-118
Приложения........119-135
Введение
Данная диссертационная (магистерская) работа выполнена в русле коммуникативной стилистики текста - одного из новых научных направлений, разрабатываемых на кафедре современного русского языка и стилистики ТГПУ под руководством профессора Н.С. Болотновой.
В коммуникативной стилистике текста выделяют три основных направления: теорию текстовых ассоциаций, теорию регулятивности и теорию смыслового развёртывания текста [Болотнова, 1998; Болотнова, Бабенко, Васильева и др., 2001; Болотнова, 2007; 2009 и др.]. Теория текстовых ассоциаций предполагает анализ закономерностей в стимулировании ассоциативной деятельности читателя на основе регулятивных средств и структур, дающих ключ к коммуникативной стратегии автора. Теория регулятивности ориентирована на выявление средств и способов организации их совместного диалога. Теория смыслового развертывания текста направлена на изучение взаимосвязи ассоциативно-смысловых полей концептов, репрезентированных в лексической структуре текста.
Для нашего исследования в свете его целей и задач особенно важным является рассмотрение теории регулятивности.
Общая концепция данной теории основана на рассмотрении регулятивности как системного текстового качества, отражающего способность текста, воздействуя на читателя, направлять его интерпретационную деятельность [Сидоров, 1987, с. 7]. При этом «в соответствии с «волевой задачей» [Выготский, 1996, с. 124] выделяются текстовые структуры (регулятивы), стимулирующие различные коммуникативные эффекты. Идиостиль автора проявляется в выборе регулятивных средств и регулятивных структур, по-разному организующих интерпретационную деятельность адресата» [Болотнова, 2008 с. 38].
Н.С. Болотнова в своей работе «О теории регулятивности художественного текста» [Болотнова, 1998, с.179] определяет суть регулятивности, которая, по её мнению, заключается в том, что через восприятие получателем сообщения текст определенным образом «управляет» его коммуникативной деятельностью. Одной из форм творческой деятельности автора является сознательное использование регулятивных средств. «Регулятивные средства выделяются функционально. С их помощью выполняется та или иная психологическая операция в интерпретационной деятельности читателя» [Болотнова, с. 167]. Взаимосвязь регулятивных средств формирует регулятивные структуры.
Регулятивность художественного текста имеет системный характер и связана с его прагматикой. Прагматическое значение языковых знаков (т.е. их способность соотноситься с определенной ситуацией) определяет их регулятивный потенциал, который, актуализируясь в системе текста, участвует в формировании эстетически обусловленной прагматичности текста в целом (см. о нем: Болотнова, 1992).
В свете новых направлений современной лингвистики и стилистики текста (см. исследования Н.С. Болотновой, С.М. Карпенко, И.И. Бабенко, А.В. Курьянович, А.А. Васильевой, И.Н. Тюковой и др.), предполагающих рассмотрение художественного текста с точки зрения взаимодействия автора и читателя, всё большее внимание уделяется слову, благодаря которому у адресата есть возможность проникнуть в глубину авторской мысли и открыть для себя особенности его мировидения.
Актуальность и новизна данной работы определяется её включённостью в современную коммуникативно-когнитивную лингвистическую парадигму и связанной с этим необходимостью исследования идиостиля современных поэтов. А также тем, что в сравнительно-сопоставительном и регулятивно-прагматическом аспекте творчество В. Луговского и Л. Мартынова до сих пор не рассматривалось.
Объектом исследования являются регулятивные средства и структуры.
Предметом – особенности лексических регулятивных средств и структур в поэтических текстах В. Луговского и Л. Мартынова.
Цель нашего исследования – выявление идиостилевых особенностей функционирования лексических регулятивных средств и структур в поэзии В. Луговского и Л. Мартынова.
Данная цель обусловила постановку следующих задач:
1) описать теоретическую базу исследования;
2) изучить критическую литературу;
3) выявить регулятивные средства и структуры, функционирующие в поэзии В. Луговского и Л. Мартынова;
4) создать классификацию регулятивных средств и структур;
5) провести сравнительно-сопоставительный анализ;
6) провести серию экспериментов по теме исследования.
Материалом исследования послужили стихи В. Луговского (1926 –1938 гг.) и Л. Мартынова (1954 – 1973 гг.) В процессе работы было выявлено 60 окказионализмов, около 40 тропов, более 30 стилистических приемов, 30 регулятивных цепочек (повторов) отобранных путём сплошной выборки из поэтических сборников В. Луговского. Более 20 окказионализмов, около 40 тропов у Л. Мартынова.
По результатам проведенных экспериментов обработано в общей сложности 80 ответов информантов.
Теоретическая значимость исследования заключается в дальнейшем изучении регулятивных средств и структур в поэтическом дискурсе XX века.
Практическая значимость работы связана с возможностью использования её результатов на уроках русского языка и русской словесности в школе.
Методика исследования является комплексной и предполагает использование описательного метода, включая различные приёмы (наблюдение, обобщение, интерпретации и др.). С учетом целей и задач работы применялись разные виды анализа: сравнительно-сопоставительный, словообразовательно-семантический, количественный, контекстуальный анализ, а также различные виды экспериментов, направленные на выявление регулятивного потенциала и регулятивной силы окказионализмов, метафор, регулятивных цепочек.
Структура работы. Исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы, приложения. В первой главе содержится описание теоретической базы исследования. Во второй главе рассматривается окказиональное слово и тропы как регулятивные средства в поэзии В. Луговского и Л. Мартынова. В третьей главе представлены экспериментальные исследования регулятивных возможностей окказиональных слов, тропов и регулятивных цепочек. В четвертой главе - элективный курс «Регулятивные средства и структуры в поэзии ХХ века».
Апробация результатов исследования: основные положения работы были апробированы на XVI Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образования» (23-27 апреля 2012г.)
На защиту выносятся следующие положения:
В творчестве В. Луговского и Л. Мартынова в качестве ведущих
регулятивных средств выступают окказиональные слова и метафоры.
2. В произведениях этих поэтов окказиональные слова являются как сильными, так и слабыми регулятивами-локативами, регулятивный потенциал которых во многом определяется компонентным составом окказионализмов, их ролью в лексической структуре текста, а также зависит от их контекстуальной мотивированности: наличия в поэтическом тексте фонетических и семантических ассоциатов.
3. Окказионализмы В. Луговского проще по компонентному составу, чем окказионализмы Л. Мартынова, поэтому обладают большими регулятивными возможностями.
4. В поэзии В. Луговского и Л. Мартынова доминируют метафоры, представляющие собой сильные (яркие) регулятивы-локативы и регулятивы-концепты.
5. В поэтических текстах В. Луговского на основе приёма повтора формируются регулятивные структуры - регулятивные цепочки разных видов, наибольшим коммуникативным и эстетическим эффектом и соответственно – регулятивной силой – обладают глагольные регулятивные цепочки, что подтверждается экспериментальными данными.
Глава I
Теоретические аспекты изучения регулятивных средств
и структур в поэтическом дискурсе
В главе рассматриваются ключевые понятия, которые используются в данной работе: окказиональное слово, регулятивность, регулятивные средства, дискурс и др.
1.1. Проблема определения понятия «дискурс» в современной лингвистике
Текст законченного лирического стихотворения представляет собой феномен эстетического преобразования действительности сквозь призму внутреннего состояния и мастерства автора. Стремление представить закономерности построения произведения искусства не как застывшее формирование, а как мотивированную структуру, где все до малейших деталей подчинено авторскому замыслу, является причиной обращения к понятию дискурса в исследовании поэтического произведения.
Четкого и общепризнанного определения «дискурс» не существует, однако следует отметить широкую популярность, приобретенную этим термином в последнее время.
Дискурс является объектом междисциплинарного изучения. Помимо теоретической лингвистики с исследованием дискурса связаны такие науки, как психология, философия и логика, социология, антропология и этнология, литературоведение, семиотика, историография, теология, юриспруденция, педагогика, теория и практика перевода, политология и др. Каждая из этих дисциплин подходит к изучению дискурса по-своему.
Существует множество определений дискурса, интерпретирующих данный феномен с разных теоретических позиций. Однако, в большинстве современных работ отечественных и зарубежных ученых (см., например: [Арутюнова 1988; Арутюнова, Падучева 1986; ван Дейк 1988; Карасик 1998, 1999; Кибрик 1992; Макаров 1998; Падучева 1985, 1996; Почепцов 1998; НЗЛ 1978, НЗЛ 1988] и др.) сложилась традиция, в рамках которой под дискурсом понимается целостное речевое произведение в многообразии его когнитивно-коммуникативных функций.
Понятие дискурса было введено в лингвистику Э. Бюиссансом, который включает его в соссюровское противопоставление языка (langue) и речи (parole), «где langue - система, некая; отвлеченная умственная конструкция, discours - комбинации, посредством реализации которых, говорящий использует код языка, и parole - механизм, позволяющий осуществлять эти комбинации (то есть семический акт)» [цит. по Структурализм «за» и «против» 1975, с. 454]. Согласно Э. Бенвенисту, который один из первых придал дискурсу терминологическое значение, это эмпирический объект, с которым сталкивается лингвист, когда он открывает для себя следы субъекта высказывания, формальные элементы, указывающие на присвоение языка говорящим субъектом [Бенвенист, 1974, с. 80].
В современной лингвистике термин «дискурс» используется для обозначения феноменов разного порядка. Это прежде всего «речь», «связная речь» [Почепцов, 1981], «поток речи», «сложное синтаксическое целое», «сверхфразовое единство», «текст» [Борботько, 1998]. В широкой интерпретации дискурс понимается как «корпус текстов, объединенных в коммуникативном и функциональном отношении» [Бао, 2000], «речь, погруженная в жизнь» [Арутюнова, 1998], «язык в языке» [Степанов, 1995], «коммуникативное пространство определенной общественной группы» [Щерба, 1974]. То есть, это сложный упорядоченный процесс речепроизводства и одновременно его результат, который естественно переносится и отражается в тексте в совокупности со всеми экстралингвистическими факторами.
В этой связи возникает проблема соотношения понятий «текст» и «дискурс», что является одним из наиболее сложных вопросов в современном языкознании.
Т. А. Ван Дейк, определяя дискурс как вербальный продукт коммуникативного действия, разграничивает дискурс как актуально произнесенный текст, и текст как абстрактную грамматическую структуру произнесенного. Дискурс это понятие, касающееся речи, актуального речевого действия, тогда как текст понятие, касающееся системы языка или формальных лингвистических знаний, лингвистической компетентности [Ван Дейк, 1989], что представляет дискурс актуальной формальной конструкцией (текст) в конкретной речевой ситуации.
Понятия «дискурс» и «текст» продолжают противопоставляться друг другу по ряду оппозитивных критериев: функциональность структурность, процесс - продукт, динамичность - статичность, актуальность - виртуальность (Е.С. Кубрякова, О.В. Александрова; В.Г. Костомаров, Н.Д. Бурвикова).
В.В. Красных, понимая дискурс как совокупность процесса и результата вербализованной речемыслительной деятельности, обладающей как собственно лингвистическими, так и экстралингвистическими планами, рассматривает текст как элементарную единицу дискурса [Красных, 1998, с. 190].
В.Г. Костомаров и Н.Д. Бурвикова рассматривают дискурс как текст, образовавшийся «в процессе актуализации некоторого смысла, который «на выходе» становится адекватным авторскому замыслу» [Бао, 2000, с. 46).
Вследствие этого текст в некотором смысле может трактоваться как дискурс, а именно «тогда, когда он реально воспринимается и попадает в текущее сознание воспринимающего его человека; когда мы наблюдаем за созданием текста, состоящего из последовательности предложений, связанных по смыслу, обладающих внутренней грамматикой, имеющих свою прагматическую установку и содержащих элементы, выполняющие функцию воздействия» [Бисималиева, 1999, с. 81]. Этой же точки зрения придерживаются Е.С. Кубрякова и О.В. Александрова.
Таким образом, дискурс понимается как речемыслительный процесс, объективированный в некотором множестве текстов, связанных друг с другом общим способом генерирования и передачи смысла. Текст трактуется как единица дискурса, являясь и результатом речевой деятельности автора и языковым материалом для смыслового восприятия реципиентом, что представляет текст в качественно иной среде, в социально психологическом пространстве, которое конституируется общающимися индивидами.
Дискурсивный подход в исследовании поэтического произведения открывает новое измерение стихотворного текста, так как включает в область своего рассмотрения такие составляющие процесса поэтической коммуникации, как «автор» и «читатель». А.Н. Леонтьев отмечает, что в реальном мире определенность целостной вещи выступает через ее связи с другими вещами, не через изображение предмета в сознании, а посредством его изображенности [Леонтьев, 1983]. Учет деятельности порождающего и воспринимающего сознания восстанавливает целостность эстетического объекта, коим является поэтическое произведение, и представляет каждое читательское обращение к тексту как процесс художественно эстетического общения между автором и реципиентами.
Поэтический дискурс являет собой материальную фиксацию процесса поэтической коммуникации и рассматривается как целенаправленное социальное действие. Данный подход к художественному тексту был предложен Л.С. Выготским. По его словам, искусство есть действие социальное, общественная техника чувства, орудие общества, посредством которого оно вовлекает в круг социальной жизни самые интимные и самые личные стороны нашего существа [Выготский, 1998, c. 281]. Первоначально индивидуальное чувство через произведение искусства становится общественным или обобщается.
Рассмотрение произведения искусства как социальной деятельности в условиях реального мира отражено в различных исследованиях художественного дискурса [Кузьмина, 1999, Тодоров, 1983]. В определениях и исследованиях художественного и поэтического дискурса [Белозерова, 1999, Красных, 1998] дискурс рассматривается как отражение сложного процесса речетворчества в совокупности с событийными, культурологическими, психологическими факторами, указывающими на «присвоение речи говорящему».
Действительно, поэтический дискурс является персональным типом дискурса, который восходит к выраженным Я - интенциям автора [Воскобойник, 2002]. При порождении текста сознание поэта не просто дублирует с помощью знаковых средств отражаемую реальность, а выделяет в ней значимые для субъектов признаки и свойства, конструирует их в идеальные обобщенные модели действительности. Инициирует этот процесс не желание передать мысль или информацию, а стремление автора высказать свои интенции (о характере порождения поэтического произведения см.: [Т.М. Николаева, 2000]). Еще В. Гумбольдт отмечал, что прекрасное назначение поэта посредством всестороннего ограничения своего материала произвести неограниченное и бесконечное действие, посредством индивидуального образа удовлетворить требованиям идеи, открыть целый мир явлений [Гумбольдт, 1984, c. 78].
Данное определение поэтического дискурса подчеркивает уникальность его внутренней организации. Важность правил, конституирующих внутреннюю организацию любого типа дискурса, подчеркивается многими исследователями. Ю.С. Степанов утверждает, что дискурс существует в текстах, за которыми встает «определенная грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика в конечном счете особый мир» [Степанов, 1971, c. 44]. Внутренние правила поэтического дискурса представлены особого свойства поэтическими структурами, которые выработаны в социальной практике поэтической коммуникации, остаются неизменными в течение многих лет. Более того, структура поэтического дискурса становится условием трансформации смыслов в процессе коммуникации, обнаруживает свои адаптивные свойства, когда смыслы, высказываемые автором и понимаемые реципиентом, не совпадают, а дополняют друг друга.
Поэтический дискурс это коммуникативное эстетически значимое образование, возникающее в акте чтения как событие встречи конкретного поэтического текста и читательского сознания, это процесс актуализации эстетически значимой целостной совокупности функционально организованных текстовых элементов.
1.2. Теория регулятивности как одно из направлений коммуникативной стилистики художественного текста
«Коммуникативная стилистика текста – одно из направлений современной функциональной стилистики, формирующееся на стыке с другими науками, комплексно изучающее целый текст (речевое произведение) как форму коммуникации и явление идиостиля. Коммуникативная стилистика текста, развиваясь в рамках современной функциональной стилистики, значительно вышла за ее рамки, интегрируясь с комплексом других наук о тексте как форме коммуникации» [Болотнова, 2008, с.58].
Целью коммуникативной стилистики художественного текста является изучение лингвистически обусловленных закономерностей в текстовой деятельности автора и адресата, дальнейшая разработка лексических основ гармонизация их речевого общения на основе комплексного изучения текста. Коммуникативная стилистика художественного текста, таким образом, связана с проблемой эффективности творческого диалога коммуникантов, их текстовой деятельности, что сближает данное направление с другими речеведческими дисциплинами [Болотнова, 2001, с.29].
В задачи данного направления входит «разноаспектное рассмотрение художественного текста как формы коммуникации, в котором отражается как стилистический узус, так и идиостиль автора. То и другое определяется с новой, коммуникативно- деятельностной точки зрения, с учетом того, как текст устроен и ориентирован на адресата, как он действует, « работает» в процессе познавательной деятельности читателя, как разные авторы организуют эту деятельность средствами текста и его особой организацией » [Болотнова, 2008, с.58-59].
Теория регулятивности, разработанная Н.С. Болотновой [Болотнова, 2001, и др.], основана на рассмотрении регулятивности как системного текстового качества, отражающего способность текста, воздействуя на читателя, направлять его интерпретационную деятельность. При этом в соответствии с «волевой задачей» (Л.С. Выготский) выделяются текстовые структуры (регулятивы), стимулирующие различные коммуникативные эффекты. Регулятивные структуры отражают связь регулятивных средств, важнейшими из которых являются лексические. Идиостиль автора проявляется в выборе регулятивных средств и регулятивных структур, по- разному организующих интерпретационную деятельность адресата. На уровне целого текста можно говорить о его регулятивной функции и способах регулятивности, то есть приемах организации текстовых микроструктур с учетом общей коммуникативной стратегии текста [Болотнова, 2001, с.31].
Остановимся подробнее на ключевых понятиях теории регулятивности, принятых в коммуникативной стилистике текста.
1.3. Ключевые понятия теории регулятивности
Регулятивность вслед за Е.В. Сидоровым трактуется как «системное качество текста, заключающееся в его способности «управлять» познавательной деятельностью читателя»[Сидоров].
Как отмечает Н.С. Болотнова, регулятивность художественного произведения имеет нежесткий, вариативный характер, отличается подвижностью, образной ориентацией, ассоциативной направленностью. Регулятивность текста связана с другими его особенностями: информативностью, структурностью, интегративностью (Е.В. Сидоров) и определяет меру и способ подачи эстетической информации. Связь со структурностью выражается в том, что регулятивность охватывает все элементы текстовой структуры, коррелируя с его общей целевой программой. Соотнесенность с иерархией целей определяет взаимозависимость регулятивности текста и его целостности и интегративности [Болотнова, 2008, с.166].
Регулятивность связана и с особыми функциональными качествами художественного текста: предсказуемостью / непредсказуемостью текстового развертывания, вариативностью интерпретации и образностью. Эти качества определяют своеобразие регулятивной эпифункции художественного произведения [Болотнова, 2008, с. 167].
Изучение регулятивности художественного текста связано не только с развитием общей теории текста, но и с проблематикой идиостиля конкретных авторов, поскольку позволяет увидеть авторские средства и приемы организации текста, обеспечивающие гармоничность его общения с читателем [Болотнова, 2001, с.100].
На уровне элементов текста говорят о регулятивных средствах [Болотнова, 2008, с.167]. По объему, структуре, значимости и смыслу они могут быть нетождественны единицам узуса, так как это порождение конкретной текстовой системы, отражающей авторское мировидение, его творческий замысел. Регулятивные средства выделяются функционально. С их помощью выполняется та или иная психологическая операция в интерпретационной деятельности читателя [Болотнова, 2008, с.167].
Средства регулятивности текста дифференцируются на лингвистические (ритмико-звуковые, лексические, морфологические, словообразовательные, синтаксические) и экстралингвистические (композиционные, логические, графические). Чаще всего регулятивность имеет комплексный интегральный характер, однако можно говорить и о преобладании регулятивных средств одного типа, своеобразной доминанте регулятивности. По характеру следования в тексте выделяются контактные и дистантнные регулятивные средства. По соотнесенности с информативно- смысловым и прагматическим уровнями текста выделяются прагмемы и информемы [Болотнова, 2008, с.167].
Под лексическими информемами понимаются «слова и сверхсловные образования, выполняющие информативно-интелектуальную функцию, способные отражать «квант» знания о явлениях реальной или художественно воплощенной действительности в сознании коммуникантов и репрезинтировать отдельный образ реалии окружающего мира или сознания» [Болотнова].
Лексические прагмемы трактуются как «слова и сверхсловные образования, обладающие прагматическим эффектом, способные не только отражать «квант» знания о реальной или художественной действительности и репрезентировать отдельный образ реалии, но и воздействовать на эмоционально оценочную сферу языкового сознания адресата и выражать индивидуально-авторское отношение к описываемому» [Болотнова].
«Лексические прагмемы могут выполнять либо только прагматическую функцию, либо прагматическую и информативно-интеллектуальную. В последнем случае прагмемы являются средствами номинации, в первом
· нет (ср., напр., модальные слова и междометия). Лексические прагмемы и информемы могут быть узуальными и окказиональными, в объеме слов и сверхсловных образований, характеризующихся смысловой завершенностью» [Болотнова].
«Среди типов регулятивных средств имеются яркие и слабые по степени актуализации в тексте и коммуникативному эффекту. По способности актуализировать микроцель в пределах текстовых фрагментов или макроцель в рамках общей коммуникативной стратегии текста различаются регулятивы-локативы и регулятивы-концепты» [Болотнова, 2008, с.168].
Данная типология регулятивных средств может быть применена и для классификации окказиональных слов.
1.4. Окказиональное слово как регулятивное средство
1.4.1.Признаки и типы окказионализмов
Окказиональные слова противопоставляются словам каноническим, т.е. закрепленным в литературном языке. Окказионализмы имеют целый ряд свойств, отличающих их от узуальных слов. Наиболее детально признаки окказионализмов описаны А. Г. Лыковым [Лыков, 1976, с.11]. Самыми значимыми из них нам представляются следующие:
1) принадлежность к речи;
2) творимость;
3) словообразовательная производность;
4) ненормативность;
5) функциональная одноразовость;
6) экспрессивность;
7) номинативная факультативность;
8) синхронно-диахронная диффузность;
9) индивидуальная принадлежность
Рассмотрим данные признаки.
Принадлежность к речи отмечается как наиболее широкий и важный признак окказионального слова. Окказиональное слово создается в речи, в определенном контексте и, в отличие от неологизма, не выходит за пределы родившего его контекста, остается речевой, индивидуально-авторской единицей. А.Г. Лыков интерпретирует речь как «конкретную реализацию синтагматических отношений» [Лыков, 1976, с.11], в речи возможно комбинирование морфем в слова - «цепочки морфем, которые не имеют прецедента в речевом опыте носителей данного языка» [Лыков, 1976, с.11].
Творимость является одним из наиболее специфических признаков окказионализма, который противопоставляется воспроизводимости канонического слова. Каноническое слово принадлежит языку, закреплено в нем. Это одно из важнейших свойств канонического слова. Окказионализм же – это чисто речевое явление, не принадлежащее языку. И каждый раз он не воспроизводится, а создается заново [Лыков, 1976, с.12].
Словообразовательная производность. Производным в словообразовании называется такое слово, которое «с синхронной точки зрения является вторичным по отношению к другому слову». Окказиональное слово обязательно является производным, так как представляет собой «результат относительно свободной комбинации по крайней мере двух словообразующих морфем, что неизбежно ведет к производности окказионального слова» [Лыков, 1976, с.15].
Ненормативность – еще одна характерная особенность окказионального слова. Мотивированная неправильность, целесообразно организованная, служит одним из проявлений поэтической речи. Определенным образом мотивированное отклонение от нормы (при том, что оно ясно осознается на ее фоне) несет в себе эстетическую информацию [Лыков, 1976, с.17].
Функциональная одноразовость является важнейшим свойством окказионального слова. Это свойство проявляется в том, что говорящий создает окказиональное слово только с целью употребить его в речи один раз. Возникающие иногда совпадения являются случайными, непреднамеренными и свидетельствуют о едином источнике появления всех новых слов – словообразовательной системе языка [Лыков, 1976, с.18].
Экспрессивность это наличие экспрессии. Экспрессия это «выразительно-изобразительные качества речи, отличающие ее от обычной (или стилистически нейтральной) и придающие ей образность и эмоциональную окрашенность» [Лыков, 1976, с.23].
Экспрессивность слова бывает двух видов
· адгерентная и ингерентная [Бабенко, 1997]. Адгерентная экспрессивность слова проявляется лишь при употреблении его в соответствующем контексте. Например, о каком-либо неприятном инциденте можно сказать: Хорошенькое дело! Слово хорошенькое экспрессивно лишь в данном контексте, обеспечивающем ему названное нами здесь значение. Можно сравнить употребление этого же слова в прямом, неэкспрессивном значении: хорошенькое личико.
Экспрессивность ингерентная не зависит от условий контекста или ситуации, а внутренне присуща данному слову как лексической единице во всех случаях его употребления в языке. Примером слов с ингерентной экспрессивностью являются просторечно-разговорные глаголы на -ануть: долбануть, шагануть, работнуть. Экспрессивная сила разных групп и отдельных слов различна [Бабенко, 1997].
Ингерентная экспрессия означает, что окказиональные слова экспрессивны сами по себе, в силу особенностей своего строения. Степень окказиональности и соответственно экспрессивности разных окказиональных слов неодинакова: чем меньше формальных и семантических нарушений, тем меньше окказиональности (а вместе с нею и экспрессивности) содержится в этом слове, и наоборот [Бабенко, 1997].
«Обязательная экспрессивность характерная черта окказиональных слов. Это их сквозной признак, в отличие от слов канонических, большей части которых экспрессивность не свойственна» [Лыков, 1972, с.11].
Номинативная факультативность (необязательность). Этот признак говорит о том, что за окказиональным словом «в языковой классификации неязыкового мира действительности с обязательностью не закреплен ни один из ее кусочков» [Лыков, 1976, с.26]. Т. е. в отличие от канонического слова номинация окказионального слова не является обязательной.
Посредством номинативной деятельности язык расчленяет действительность (безразлично, внешнюю или внутреннюю, реальную или абстрактную) на элементы, лингвистически определимые» [Пражский лингвистический кружок, 1967, с.23].
Синхронно-диахронная диффузность. Окказионализмы и синхронны, и диахронны одновременно. Синхронность заключается в том, что окказиональные слова (так же как и канонические) связаны с другими словами словообразовательными, семантическими и грамматическими отношениями [Лыков, 1976, с.27].
Диахронность же заключается в том, что окказионализмы «будучи фактами чисто речевыми и невоспроизводимыми, в самих актах своего рождения включаются в линейную цепочку временной последовательности других речевых актов, протяженных во времени» [Пражский лингвистический кружок, 1967, с.28].
Индивидуальная принадлежность является принципиальным условием пребывания слова в окказиональном статусе [Лыков, 1976, с.35].
Окказионализмами могут быть не только слова, но и другие элементы текста. Так например Н. Г. Бабенко [Бабенко, 1997] выделяет следующие типы окказионализмов:
I. Фонетические окказионализмы, которые рождаются в том случае, когда автор предлагает в качестве новообразования какой-либо звуковой комплекс, считая, что этот комплекс передает, содержит "некую семантику, обусловленную фонетическими значениями звуков, его составляющих" (см., например, стихотворение В.Хлебникова «Бобэоби») [Бабенко, 1997].
II. Лексические окказионализмы создаются в большинстве случаев комбинацией различных узуальных основ и аффиксов в соответствии со словообразовательной нормой или в некотором противоречии с ней. Менее частотно образование лексических окказионализмов лексико-синтаксическим и морфолого-синтаксическим способами. При образовании лексических окказионализмов действует исторически сложившийся механизм словопроизводства. Новообразование компонуется из морфем, уже существующих в языке, при этом "...истинно новым ... в слове, которое только что создалось, является скрещение координат, а не координаты как таковые" [Бабенко, 1997].
III. Грамматические (морфологические) окказионализмы представляют собой образования, в которых, с точки зрения узуса, в конфликте находятся лексическая семантика и грамматическая форма. Невозможное в системе языка оказывается возможным в авторском контексте благодаря творческому развитию лексического значения слова.
IV.Семантические окказионализмы являются результатом появления
семантических приращений (иначе говоря “обертонов смысла”, “контекстуальных значений”, “эстетических значений”), которые существенно преобразуют семантику исходной узуальной лексемы, употребленной в художественном контексте. Заметим, что круг семантических окказионализмов очертить значительно труднее, чем лексических или грамматических, поскольку практически каждое эстетически нагруженное слово образного текста характеризуется смысловыми приращениями, но работать с ними необходимо, так как они - “неотъемлемая часть идиолекта писателя, текстов художественных произведений...” [Бабенко, 1997].
V.Окказиональные (необычные) сочетания слов представляют собой стечение лексем, сочетаемость которых в узусе невозможна, поскольку противоречит закону семантического согласования вследствие отсутствия общих сем в их лексических значениях. Благодаря возникновению контекстуально обусловленных семантических сдвигов в зависимом компоненте словосочетания появляются общие семы [Бабенко, 1997].
Необходимо разграничивать такие понятия как «неологизм» и «окказионализм»
1.4.2. Соотношение понятий «неологизмы» и «окказионализмы»
В поисках выразительности писатели нередко прибегают к словотворчеству. «Создание индивидуально-авторских неологизмов обычно связано с использованием словообразовательных ресурсов родного языка. Эстетическая ценность таких новообразований определяется искусством автора, его умением применить наиболее яркие и стилистически оправданные экспрессивные краски тех или иных словообразовательных моделей» [Голуб, 2006, с. 208].
Новообразования выделяются на фоне традиционных речевых средств и последовательно используются не только в собственно авторской речи, но и в речи рассказчика, и в речи персонажей, которые либо искажают непонятные им «чужие» слова, либо наделены даром словотворчества: создание нового слова для них – средство самовыражения, проявление свободы личности [Николина, 1995, с.79].
По мнению В.В. Лопатина, «создание новых слов с помощью словообразовательных средств, заложенных в языке, – мощный источник обогащения его словарного состава. Научные открытия, развитие производства, культуры вызывают к жизни все новые понятия. А чтобы назвать эти понятия, необходимы новые словесные обозначения, в первую очередь новые слова» [Лопатин, 1973, c. 20].
Кажущаяся простота определения неологизма иллюзорна, обманчива. Даже в словаре-справочнике «Новые слова и значения» нет прямого определения неологизма [Лыков, 1976, с.95].
Неологизм (от греч. neos – новый и logos – слово) новое слово, закрепляющееся в языке [Лопатин, 1973, с.20].
К неологизмам относятся единичные слова, сложные слова (звездоплаватель, ракета-носитель); устойчивые словосочетания с признаками терминологичности (торговая сеть, служба быта, космический корабль, вывести на орбиту); речевые обороты (новое мышление, человеческий фактор).
Понятие неологизма в общетеоретическом и общеисторическом плане не имеет и не может иметь абсолютных хронологических границ или критериев: они относительны, подвижны и устанавливаются конкретными задачами исследования или даже просто конкретным контекстом употребления самого термина "неологизм" [Лыков, 1976, с.97].
Неологизм – это слово, находящееся в начальной стадии своей исторической жизни в языке [Лыков, 1976, с.102].
Понятие неологизма (нового слова) непременимо по отношению к окказиональным словам в силу его особых свойств: неологизм – понятие всецело диахроническое, привязывающее тот или иной факт к определенному времени, как к определенной точке по глубине диахронического среза [Лыков, 1976, с.102].
Таким образом, относить к неологизмам окказиональные слова и неправомерно и нецелесообразно [Лыков, 1976, с.103].
Неологизм, по самому существу своему, обязательно сопряжен с понятием временного плана. Для окказионализма понятие временного плана вообще исключено [Лыков, 1976, с. 103].
Различаются неологизмы лексические и семантические. Лексические неологизмы – это слова, вновь образованные или заимствованные. К этому разряду недавно относились, например, такие как внеземной, космопорт, дизайнер.
Семантические неологизмы – это известные слова, которые приобрели новые значения (спутник – в значении «искусственный спутник Земли», бомбардир – «член спортивной команды, отлично играющий в нападении»).
Эти именования в определенный период прошли стадию необычного, качественно нового употребления, а затем довольно скоро были усвоены говорящими и пишущими.
Можно отметить быстрое вхождение в речевой обиход таких поначалу новых слов, как космонавт, космовидение, лазер, ротапринт, транзистор. Подобные слова в ранг неологизмов попадают только в смысле историческом, и, следовательно, в синхронном плане они обычно нейтральны. «Трудно найти такую сферу нашей жизни и деятельности, где бы не возникали постоянно неологизмы. Сколько, например, можно привести неологизмов, обозначающих новые орудия, механизмы, машины, приспособления. Многие из них (суффиксальные и сложно-суффиксальные) образованы с помощью суффикса – тель: ускоритель, прерыватель, опрыскиватель, распылитель, прикуриватель, снегоочиститель, канавокопатель, пескоразбрасыватель и т.п. Такие названия появляются на наших глазах, это массовое явление» [Лопатин, 1973, с. 21].
«Окказиональные слова отличаются тем, что при их образовании нарушаются (обычно сознательно, в целях экспрессивности) законы построения соответствующих общеязыковых единиц, нормы языка. Окказиональные факты – это факты речи, а не факты языка. Окказиональные слова противостоят узуальным (от лат. usus – «обычай», «привычка»)» [Земская, 2006, c.239].
В толковом словообразовательном словаре окказионализм трактуется следующим образом: «Слово, образованное в какой-либо временной момент, применительно к какому-либо случаю, как одна из разновидностей неологизмов» [Ефремова, 2000, с. 1150].
Авторские неологизмы можно найти почти у всех классиков русской литературы: широкошумные дубровы (А. Пушкин), звучно-мерные шаги (М. Лермонтов), громокипящий кубок (Ф. Тютчев), удилозакусный (И. Тургенев), светлозмейный (А. Блок), стихокрад (М. Горький), свежеобруганный (Л. Леонов), березь, цветь (С. Есенин), звонкокопытый (А. Фадеев), будетелянин (В. Хлебников), громадьё, медногорлый, бесконечночасый, стихачество, пианинить, легендарь, гросбухнем, бродвеище (В. Маяковский).
Таким образом, можно сказать, что окказионализмы используются только конкретным автором в конкретном произведении (см.: березь, цветь Сергея Есенина), а неологизмы имеют свое продолжение в истории языка (спутник, космопорт) [Лопатин, 1973, с.139].
Окказионализмы выполняют индивидуально-стилистическую функцию в определенном контексте, и обычно не становятся достоянием общего языка. Такие слова, остающиеся в рамках авторской речи, не без основания называют «вечными» неологизмами. Но в момент появления слова или словосочетания трудно сразу же найти надежные критерии для ответа на вопрос: какое слово (значение, сочетание слов) возникло – общеязыковое или разового употребления.
Например, оригинальное словосложение сиюминутный придумал В.В. Маяковский. Оно долго не входило в языковой оборот, однако постепенно вступило в свои права, часто употреблялось и было зафиксировано в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова вместе с существительным сиюминутность [Ожегов, 2006, с. 740].
Характерным примером использования ранее созданных слов может быть сложное слово судьбоносный. Впервые оно появилось в 1973 г. на страницах журнала «Новый мир». С недавних пор это слово стало активно употребляться политиками, социологами, журналистами. Люди давно забыли, что впервые слово было употреблено Ф.И. Шаляпиным еще в 1932 г [Красников, 2005].
Есть и придуманные конкретными авторами слова, которые сразу же вошли в обиход: партийность (впервые слово отмечено у В.И. Ленина); промышленность, будущность (придуманы Н.М. Карамзиным); стушеваться (ранее известный в жаргоне чертежников, этот глагол в литературное употребление ввел Ф.М. Достоевский); головотяп, головотяпство (впервые употребил М.Е. Салтыков-Щедрин), нимфетка (придумано В.В. Набоковым) [Набоков, 1991, c.122].
Для современных окказионализмов характерна образность, двуплановость. По мнению Г.Н. Алиевой, словообразовательное значение окказионализмов «воспринимается на фоне номинативного значения и стилистической прикрепленности узуальных словообразовательных моделей с тем же аффиксом. Например, образ правления или экономической политики в окказионализмах на «-ном + ик(а)»: «Что принесет нам клинтономика, которая пришла на смену 12-летней эпохе рейганомики» [Алиева, 2006, с.79].
Из приведенного примера можно сделать вывод, что окказионализмы создаются не только с целью экономии речи, но и в еще большей степени с целью экспрессии или создания комического эффекта.
Таким образом, «есть немало продуктивных словообразовательных типов и подтипов, продуктивность которых проявляется главным образом в окказиональных новообразованиях. Иными словами, новые слова, принадлежащие к этим типам и подтипам,
· почти исключительно слова окказиональные» [Лопатин, 1973, с.76].
Итак, окказиональное слово определяется как не соответствующее общепринятому употреблению, носящее индивидуальный характер, обусловленное специфическим контекстом.
Термин «окказиональный» противопоставляется термину «узуальный». Узуальное (или каноническое) слово является одновременно языковой и речевой единицей, т. е. закреплено в языке и употребляется в речи. В то время как окказиональное слово в языке не закреплено, а, следовательно, представляет собой лишь речевую единицу, возникающую в определенной речевой ситуации, понятной в определенном контексте.
1.4.3. Регулятивные свойства окказионального слова
Мотивы, побуждающие художника слова к созданию индивидуально-авторских образований, могут быть различными. Л.Г. Бабенко в своей работе «Окказиональное в художественном тексте» [Бабенко, 1997] отмечает следующие причины:
1) необходимость точно выразить мысль, так как узуальных слов может быть недостаточно;
2) стремление автора кратко выразить мысль, так как новообразование порой может заменить какое-либо словосочетание или даже целое предложение;
3) потребность автора подчеркнуть свое собственное отношение к предмету речи, дать ему свою характеристику, оценку;
4) стремление своеобразным обликом слова обратить внимание на его семантику, деавтоматизировать восприятие;
5) потребность избежать тавтологии;
6) необходимость сохранить ритм стиха, обеспечить рифму, добиться нужной инструментовки (свойственно только для поэтической речи) [Бабенко, 1997].
Первые три причины, приведенные выше, по мнению Л.Г. Бабенко, являются основными. Важно отметить и тот факт, что возникновение новообразования бывает вызвано не одной, а сразу несколькими причинами. Это связано прежде всего с намерениями художника воплотить в тексте свою идею, мысль, отношение к той или иной ситуации.
На всех индивидуально-авторских образованиях лежит печать сознательного авторского новаторства. Они порождаются установкой на создание нового слова. Новизна окказионального слова нередко достигается тем, что «создаваемое новое слово синонимично общеизвестному слову, употребляющемуся в языке, имеет тот же корень, но отличается от него теми словообразовательными средствами, которые использованы в этом новом слове» [Лопатин, 1973, с.87].
Порождение окказиональных слов автором текста связано с той картиной мира, которую он описывает. Появление новых лексических единиц, в том числе окказиональных, помогает читателю «вжиться» в реальность произведения.
Как уже отмечалось, в коммуникативной стилистике текста окказиональные слова рассматриваются в новом аспекте
· с точки зрения теории регулятивности. Любое новообразование, созданное автором, отличается и привлекает к себе внимание, прежде всего, ненормативностью, необычностью и новизной. Подобные индивидуально-авторские единицы являются регулятивными средствами, которые присоединяют читателя к авторскому видению мира.
Как показали исследования Р.Я. Тюриной, регулятивный потенциал окказионального слова во многом определяется его ролью в лексической структуре текста: оно может относиться к регулятивам-локативам или регулятивам-концептам [Тюрина, 2003, с.50]. Данные средства регулятивности дифференцируются Н.С. Болотновой [Болотнова, 2003, с. 230] по способности «актуализировать микроцель в рамках общей коммуникативной стратегии текста» (это регулятивы-локативы) или «макроцель в рамках общей коммуникативной стратегии текста» (регулятивы-концепты).
Окказиональные слова тесно связаны с породившим их контекстом, поэтому нередко они бывают непонятны вне его. Вот почему регулятивный потенциал лексических окказионализмов зависит также от их контекстуальной мотивированности: наличия в поэтическом тексте фонетических и семантических ассоциатов, от «прозрачности» внутренней формы новообразования. Окказиональные слова обычно сохраняют свою новизну, свежесть, независимо от реального времени их создания [Болотнова, там же, с. 228], поэтому обладают прагматическим потенциалом.
Согласно герменевтической теории, текст (в том числе и художественный) – «носитель баланса двух тенденций текстопостроения
· экспликационной и импликационной» [Бабенко, 1997]. Экспликация и импликация могут быть свойственны целым текстам или отдельным их элементам («дробям»). Окказионализмы, несомненно, относятся к таким элементам текста, для которых характерна «мерцательность» эксплицитного / имплицитного [Бабенко, 1997]. Колебания от четкой выраженности, определенности значения до подтекстности могут быть обусловлены и авторским замыслом, и квалификацией читателя.
Так, Н.С. Гумилев [Гумилев, 1991, с.180] писал о четырех типах читателей: наивный, сноб, экзальтированный и читатель-друг. « Наивный ищет в поэзии привычных ему мыслей и образов, не умеет мотивировать своих поэтических, литературных предпочтений. Сноб мнит себя просвещенным, избранным читателем, обладая ограниченным знанием технической стороны творчества и соответственно ошибаясь в художественных оценках. Экзальтированный любит поэзию, но при этом ненавидит поэтику. Только читатель-друг «переживает творческий миг во всей его сложности и остроте... для него стихотворение дорого во всей его материальной прелести». Вот таким читателем-другом должен быть исследователь художественного текста, тем более такого, в котором присутствуют окказиональные образования.
Как отмечает Л.Г. Бабенко [Бабенко, 1997], далеко не каждое новообразование в художественных текстах является «эстетически ориентированным знаком». Задача исследователя
· отобрать подлинные “жемчужины” среди потока окказионализмов, появившихся на свет потому, что, по справедливому замечанию Е. А. Земской, «порой легче «слепить» свое слово, чем найти нужное». Могут ли быть неудачны новообразования даже несомненно маститых авторов? Да, это возможно.
Окказионализм возникает в контексте, формируется им и в то же время сам зачастую является текстообразующей единицей. Поэтому анализировать окказиональное образование любого типа следует только в его контекстной позиции, с учетом его контекстных связей.
Условимся различать следующие типы контекста, которые выделяются с учетом того, что художественный текст является одновременно и целостным, и дискретным, что делает возможным в интересах исследования вычленение каких-либо его частей, «дробей» [Бабенко, 1997]:
а) нулевой контекст
· это такой контекст, в котором окказионализм проявляет, эксплицирует свою семантику полностью через внутреннюю форму, контекст как бы избыточен при семантической интерпретации новообразования. Таким качеством самодостаточности характеризуются потенциальные слова, созданные по высокопродуктивным словообразовательным моделям.
б) контекст ближайшего окружения, или миниконтекст,
· это контекст строки или строфы, предложения или абзаца, достаточный для
выявления семантики новообразования; в) контекст произведения, или макроконтекст, привлекается для анализа окказиональных новообразований, семантика которых эксплицируется только в пределах всего художественного текста; г) контекст творчества учитывается при исследовании эволюции в использовании автором окказионализмов; д) историко-культурный контекст, или вертикальный контекст, может существенно помочь при анализе семантики окказионализмов. Например, пушкинское предикативное наречие кюхельбекерно, употребленное в строке "и кюхельбекерно, и тошно", не может быть истолковано, если читатель не владеет затекстовой информацией о меланхоличности, мнительности натуры друга А.С. Пушкина. е) словообразовательный контекст - это сопровождающий окказионализм авторский комментарий, в котором не опосредованно, а прямо содержится информация о механизме образования и/или семантике новообразования.
Регулятивные возможности окказионализмов, на наш взгляд, во многом обусловлены их типами, выделяемыми по степени окказиональности [Бабенко, 1997]:
а) окказионализмы первой степени
· это стандартные, потенциальные образования, созданные в полном соответствии с деривационными нормами современного русского литературного языка. Например: сине-синяя (Луговской). Такие авторские слова можно отнести к сильным регулятивным средствам.
б) окказионализмы второй степени
· частично нестандартные образования, причем отступления от деривационной нормы, произошедшие при образовании окказионализма, не порождают трудностей семантической интерпретации. Например: (девица низколоба) каменногруда (Луговской). Окказионализмы этого типа также можно рассматривать как сильные регулятивные средства.
в) окказионализмы третьей степени
· это сугубо окказиональные, полностью нестандартные образования, семантическая интерпретация которых достаточно трудна, а отступление от деривационной нормы существенно. Такие образования часто не имеют аналогов даже среди окказионализмов. Например: старым-стара (Луговской). Образования данного типа являются слабыми регулятивными средствами.
Выделенные степени окказиональности находят соответствие в классификации новых слов, предложенной Р.Ю. Намитоковой (1986 г.)
1.4 Регулятивные возможности тропов
Исследуя творчество В. Луговского и Л. Мартынова, мы обнаружили помимо окказиональных слов в поэтических произведениях тропы.
Прежде чем говорить о регулятивности тропов, надо дать определение термину.
«Троп (от греч. tropos поворот, оборот речи) - перенос наименования (иногда называемый переносом значения), заключающийся в том, что слово, словосочетание, предложение, традиционно называющее один предмет (явление, процесс, свойство), используется в данной речевой ситуации для обозначения другого предмета (явления и т.д.), связанного с первым той или иной формой содержательного (смыслового) отношения» [Скребнев, 1997, с. 572].
В основе тропов могут лежать различные отношения: сходства (метафора, сравнение, олицетворение), смежности (метонимия) или контраста (оксюморон)
К классическим тропам, по мнению Скребнева [Скребнев, 1997, с. 572], относятся метафора, метонимия, ирония (далее в практической части мы акцентируем внимание на таком изобразительно-выразительном средстве, как метафора).
В коммуникативной стилистике художественного текста тропы рассматриваются как регулятивные средства (см. работы С.В. Сыпченко, Н.Г. Петровой) или, как «особые коммуникативно обусловленные регулятивные структуры, основанные на определенных «правилах» гармонического общения» [Тюкова, 2005, с. 17].
Мы будем рассматривать их как традиционные изобразительно-выразительные и регулятивные средства.
Исследователями установлено, что статус тропов как регулятивных средств обусловлен в целом регулятивностью художественного текста, а также самой природой тропов (см.: Сыпченко, 2001; Тюкова, 2005). Так, С.В. Сыпченко связывает регулятивные возможности компаративных тропов с их способностью порождать разного рода «коммуникативно-эстетические эффекты», в частности, эффект неожиданности [Сыпченко, 2001, с.101].
И.Я. Чернухина трактует эффект неожиданности как «отсутствие в тексте тех смысловых или формальных элементов, которые читатель прогнозирует на основании собственной пресуппозиции и речевого опыта и замены этих элементов окказионализмами разных уровней» [Чернухина, 1988, с. 66].
По мнению И.Н. Тюковой, коммуникативно-эстетический потенциал тропов «обусловлен не только их экспрессивностью, но и характерной для них вариативностью интерпретации» [Тюкова, 2005, с. 17], поскольку как регулятивные структуры они могут «участвовать в реализации интерпретационных возможностей текста и его отдельных фрагментов» [Тюкова, 2005, с. 18].
«Среди типов регулятивных средств имеются яркие и слабые по степени актуализации в тексте и коммуникативному эффекту» [Болотнова, 2008, с. 168]. Таким образом, тропы как лексические регулятивные средства можно также дифференцировать на яркие и слабые.
Выводы
«Коммуникативная стилистика текста – одно из направлений современной функциональной стилистики, формирующееся на стыке с другими науками, комплексно изучающее целый текст (речевое произведение) как форму коммуникации и явление идиостиля. Коммуникативная стилистика текста, развиваясь в рамках современной функциональной стилистики, значительно вышла за ее рамки, интегрируясь с комплексом других наук о тексте как форме коммуникации» [Болотнова, 2008, с.58].
Теория регулятивности, разработанная Н.С. Болотновой (Болотнова, 2001, и др.), основана на рассмотрении регулятивности как системного текстого качества, отражающего способность текста, воздействуя на читателя, направлять его интерпретационную деятельность. При этом в состветствии с «волевой задачей» (Л.С. Выготский) выделяются текстовые структуры (регулятивы), стимулирующие различные коммуникативные эффекты.
Окказионализмы, тропы (метафоры), регулятивные цепочки можно рассматривать в качестве регулятивных средств, которые выделяются функционально на уровне элементов текста. К ним может быть применена типология регулятивных средств, разработанная Н.С. Болотновой.
Окказиональное слово определяется как не соответствующее общепринятому употреблению, носящее индивидуальный характер, обусловленное специфическим контекстом.
Нет непроходимой грани между окказиональными словами и неологизмами, т.е. новыми словами общенародного языка.
Окказионализмы имеют целый ряд свойств, отличающих их от узуальных слов. Принадлежность к речи; творимость; словообразовательная производность; ненормативность; функциональная одноразовость; экспрессивность; номинативная факультативность; синхронно-диахронная диффузность; индивидуальная принадлежность.
В коммуникативной стилистике текста окказиональные слова, тропы, регулятивные цепочки рассматриваются в рамках теории регулятивности.
Глава II
Регулятивные средства и структуры в поэзии
В. Луговского и Л. Мартынова
2.1. Окказиональное слово как средство регулятивности
в поэзии В. Луговского
Анализ 60 окказиональных единиц, отобранных путем сплошной выборки из поэтических текстов В. Луговского, показал, что самую большую группу составляют окказиональные прилагательные
· 46 единиц, глаголы – 7, сложные существительные – 4, существительные – 3 (см. Приложения 1, 2).
Сначала рассмотрим окказиональные прилагательные, которые с опорой на классификацию Б.А. Беловой [Белова, 1974] мы разделили на следующие группы:
I. Сложные прилагательные:
Композиты с сочинительным отношением основ, причем обе основы – имена прилагательные различных лексико-грамматических разрядов: огненно-синий, сине-синяя, старым-стара, медно-бурый, загранично-новый;
Композиты с подчинительным отношением основ прилагательных – результат чистого сложения: черно – багровые розы.
II. Суффиксально-сложные прилагательные:
1) С материально выраженным суффиксом, в которых: а) сочетаются в качестве опорной основы – существительное, а уточнительной – прилагательное: чернохромовые парни, скворчиные свиты; б) в качестве опорной – прилагательное, уточнительной – существительное: чернобровый гуслярник.
2) С нулевой суффиксацией, в которых опорный компонент – имя существительное, уточнительный – прилагательное: круторебрые склоны, железноногие цари.
III. Композиты-сращения, в которых опорной основой является прилагательное (причастие), а уточнительной – наречие: мучителъно-живые герои;
IV. Композиты, образованные префиксально-суффиксальным способом: заоконный.
Рассмотрим их подробнее.
Сложные прилагательные обычно выполняют функцию цветообозначения и являются регулятивами-локативами: актуализируя те или иные оттенки цвета, они отражают фрагмент ситуации, создают яркий, неожиданный образ. Например:
И придумал я сказку
об огненно-синем жуке;
Я видал его в детстве,
весной,
у закатных черемух.
(«Синий жук»)
Окказиональное прилагательное огненно-синий передает причудливость детского восприятия мира: по сути, это оксюморонное сочетание (ср.: огненный – «оранжево-красный»).
В следующем контексте, благодаря сложному окказиональному прилагательному сине-синяя, многократно актуализируется признак «синий, с синим оттенком»:
Весна такая синяя,
такая сине-синяя
В березовых сережках,
в гусиных косяках!
(«Синяя весна»)
Узуальный прием повторения основ превращает сложное слово в экспрессивную единицу текста. Вышесказанное относится и к окказионализму старым-стара:
Темень, мгла, суровый дождь со всех
сторон.
Но в песках, где ночь пустынь.
старым-стара,
Держат вахту буровые мастера.
(«Ночные часы»)
В данном случае окказиональное слово включается в прием олицетворения, репрезентируя такие признаки ночи, как «живое существо», «очень старая».
В стихотворении «Кара-кала» мы снова наблюдаем функцию цветообозначения:
А в темноте тяжелый куст
Черно-багровых роз.
Окказионализм черно-багровые передает нам яркий, неповторимый образ роз.
Суффиксально-сложные прилагательные и композиты-сращения также являются регулятивами-локативами: как правило, они используются для интенсификации признака явления (предмета), создания образности и усиления экспрессивности: круторебрые (склоны)(«Кара-кала»), сероголовый (Каспий-Великан), медленнокрылые (тучи) («Свидание»), белопенные (руки) и мучительно-живые, железно-серые.
Следует отметить, что до сих пор вопрос о статусе подобных единиц решается по-разному. Одни исследователи считают, что столь легко образуемые в речи единицы следует относить к каноническим словам, другие – к окказиональным, третьи утверждают, что это особый разряд слов, занимающий пограничную область между единицами словаря и окказионализмами. Сложность этой проблемы заключается в том, что, с одной стороны, значительное количество таких единиц («белокрылый», «нежно-голубой» и т.п.) не включены в словари нормативного употребления (именно в силу легкости их образования); с другой стороны, иногда весьма затруднительно сделать заключение о «неповторимости» или воспроизводимости единицы. Такие слова и аналогичные им принято считать потенциальными [Вопросы лексики и грамматики русского языка, 1984, с.4]. Для нас важнее другой аспект (регулятивный), поэтому, не углубляясь в эту сложную проблему, мы, вслед за Б. А. Беловой, будем рассматривать эти и подобные им единицы как окказионализмы.
Прилагательные, образованные префиксально-суффиксальным и суффиксальным способом, используются для актуализации отдельных деталей (ситуации, образа) и поэтому отнесены нами к регулятивам-локативам. Обратимся к примерам: Ты инеем застишь / пейзаж заоконный.
Здесь подразумевается пейзаж за окном и ассоциируется это, на наш взгляд, прежде всего с природой, которая круглый год меняет свое обличие:
Прощай, золотая,
прощай, золотая!
Ты легкими хлопьями
вкось улетаешь. Меня закрывает
от старых нападок Пуховый платок
твоего снегопада.
(«Жестокое пробуждение»)
Еще один пример:
Распалось мое ошалевшее сердце,
И стало нас снова - двое.
И ты, мой товарищ, ватажник каленый,
И я, чернобровый гуслярник;
А нас приволок сюда парус смоленый,
А мы - новгородские парни.
(«Ушкуйники»)
Благодаря окказиональному слову гуслярник (образовано от слова гусли), в этом стихотворении звучит народная традиция.
Наряду с окказиональными прилагательными в поэзии В. Луговского используются и глаголы. Выявлены следующие способы их образования:
приставочно-постфиксальный: перекрошиться, выкинуться (образованы от слов «крошить» и «кинуть»);
приставочно-суффиксально-постфиксальный: закогтитъся (от слова «когти»);
постфиксальный: занедужиться (от слова «занедужить»); депрефиксация: хохлиться (образовано от слова «нахохлиться», окказиональное слово хохлиться в этом случае утратило приставку); префиксально-суффиксальный: зашурганитъ (от слова шурга).
Данные окказионализмы обычно экспрессивно и стилистически окрашены и обладают значительным регулятивным потенциалом.
Рассмотрим несколько примеров. Окказиональное слово закогтится (оно экспрессивно и стилистически окрашено) очень интересно по своей семантике:
Молодой, непонятный,
с большим заострившимся носом,
Он кроватную смерть заклинает
сивашским откосом,
И как только она закогтится
и сердце зацепит-
Фрунзе смотрит в бинокль,
И бегут беспощадные цепи.
(«Игорь»)
Здесь смерть представлена как хищница: закогтится – значит, выпустит когти, чтобы увести кого-либо в мир иной (ср.: «сердце зацепит»).
Сложный окказиональный глагол порешитъ-покончитъ в стихотворении
«Отходная» входит в состав регулятива-концепта:
Звон, да тяжелый такой, да тягучий,
Приходят с полуночи медведи-тучи,
Ветер голосит, словно поп с амвона,
Леса набухают стопудовым звоном.
Вьюга-то сухим кистенем горошит,
Вьюга-то пути замела порошей,
Волчьи-то очи словно уголья.
"Мамынька родная, пусти погулять!"-
"Сын ты, сыночек, чурбан сосновый!
Что же ты, разбойничать задумал снова?!
Я ли тебя, дурня, дрючком не учила,
Я ли тебя, дурня, Христом не молила?!"-
"Что мне, мамаша, до Христова рая:
Сила мне медвежья бока распирает.
Топор на печи, как орел на блюде,
Едут с Обонежья торговые люди.
Тяжел топорок, да остер на кончик,-
Хочу я людишек порешить-покончить.
Я уж по-дурацки вволю пошучу.
Пусти меня, мамка, не то печь сворочу".
Он актуализирует смысл «убить» и придает тексту стилистически сниженную окраску:
Тяжел топорок, да остер на кончик,-
Хочу я людишек порешитъ-покончитъ.
Использует В. Луговской и окказиональные существительные, образованные следующими способами:
1) сложением (Мак-кровянец, туча-рыба, фонари-медали, мужики-олончане);
2) с использованием суффиксоида (тучеход);
3) нулевой суффиксацией (лунь).
Существительные первой группы используются в стихотворениях, повествующих о революции, для воссоздания отдельных деталей, признаков и представляют собой регулятивы-локативы.
Так, в стихотворении «Костры» мак-кровянец ассоциируется с кровавым цветком, а кровавый красный цвет
· это цвет революции:
Мне снятся костры
В запорожской весенней степи.
Слышу кони храпят,
Слышу запах
Горячих коней.
Слышу давние песни
Вовек не утраченных
Дней.
Вижу мак-кровянец,
С Перекопа принесший
Весну,
И луну над конями
Татарскую в небе
Луну
Полыхает восход
Боевым
Темно-алым огнем. Может быть,
Это старость,
Весна,
Запорожских степей забытье?
Нет!
Это - сны революции,
Это-бессмертье мое.
В другом стихотворении окказиональное слово фонари-медали характеризует удалого атамана, как положительного героя, участвовавшего в революции:
Пулеметные дорожки расстеливать,
Беляков у сосны расстреливать.
Паровоз начеку,
ругает вагоны,
Волокёт Колчаку
тысячу погонов.
Он идет впереди,
атаман удалый,
У него на груди
фонари-медали.
Командир-паровоз
мучает одышка,
Впереди откос -
Паровозу крышка!
(«Песня о ветре»)
Рассмотрим окказионализм тучеход (образован от слов «тучи + ходят»):
Мне не спится, не лежится,
Вспомни, зорька, обо мне,
О суровом тучеходе
На закатной стороне.
(«Мужество и нетерпенье»)
В данном контексте окказионализм (сильный регулятив-локатив) используется для характеристики лирического героя – это человек сильный характером, выносливый.
В стихотворении «Песня о ветре» мы выделили окказиональное слово лунь:
Тайга говорит,
Главари говорят,-
Сидит до поры
Молодой отряд.
Сидит до поры,
Стукочат топоры,
Совет вершат...
А ночь хороша!
Широки просторы. Лунь. Синь.
Тугими затворами патроны вдвинь!
Месяц комиссарит, обходя посты.
Железная дорога за полверсты.
БАС и МАС не фиксируют слово «лунь», но словари Даля и Фасмера отмечают «лунь» как «тусклый свет»: «тусклый свет, бледный отблеск» (Словарь Фасмера. Т.2. С.533); «тусклый свет, блеск, белизна» – «Он слеп, только лунь видит» (Словарь Даля. Т.2. С. 273). Итак, «лунь» – свет, но без указания на то, что это свет луны. От мотивирующей основы «луна» в семантику существительного «лунь», отмеченного словарями, вошла сема «неясности, разреженности свечения по сравнению со светом, даваемым солнцем». Таким образом, можно рассматривать это слово как семантический окказионализм: несмотря на то, что эта лексема зафиксировано в словарях, в контексте она наполняется новым смыслом. Сохраняя в своей семантике лишь сему «неясности, разреженности свечения по сравнению со светом, даваемым солнцем», окказионализм «лунь» в стихотворении В. Луговского обозначает что-то таинственное, романтическое: «Широки просторы. Лунь. Синь».
Окказиональное слово «лунь» (оно встречается и в стихотворении «Песня о ветре») можно назвать поэтическим, так как его использовал в своем творчестве не только В. Луговской, но и И. Северянин (однако в стихах И. Северянина наблюдается большая смысловая связь с мотивирующей основой: лунь как «чарующий, призрачный, романтический свет луны»).
2.2. Окказиональное слово как средство регулятивности
в поэзии Л. Мартынова
Анализ 23 окказиональных единиц, отобранных путем сплошной выборки из поэтических текстов Л. Мартынова, показал, что самую большую группу составляют окказиональные глаголы – 10 единиц. Другие части речи менее частотны: наречия– 6, прилагательные–4, существительные– 2, деепричастие – 1 (см. Приложения 3, 4).
Особый интерес представляют лексические окказионализмы, мотивированные именами собственными - топонимами и антропонимами. Данные регулятивные средства в высшей степени специфичны, так как их истолкование непременным условием имеет обращение к культурно-историческому контексту, к разнообразным затекстовым данным. Анализ затекстовой информации должен иметь целью выявление того признака (или тех признаков), которые выделены автором новообразования как доминантные в названном именем собственным лице или предмете. Желая быть понятым, автор ориентируется на общепризнанные доминантные черты референта имени. По этому поводу справедливо высказывается О. И. Александрова: [Александрова, 1973]. «Наиболее типичной оказывается ситуация, когда процесс приобретения именем собственным предикативно-характеризующих свойств остается как бы за кадром и налицо только готовый продукт этого процесса - производное слово. Это предполагает устойчивость и достаточную общепринятость индивидуальных коннотаций имени». Естественно, уровень владения индивидуальными коннотациями имен прямо зависит от личной культурно-исторической информированности читателя-исследователя [Бабенко, 1997].
Целый «букет» окказионализмов, мотивированных антропонимами, находим в стихотворении «Натура живописца» [Бабенко, 1997]:
Мне
Крикнула натура живописца:
- Томятся жилка каждая и мышца!
В косых лучах признания людского порозовела я
боровиково,
Любуюсь на невянущий репейник, коровники,
поленницы, малявы.
Но почему же никакой затейник вновь не затеет
никакой забавы?
Высоковыразительного Спаса и передвижниц в
суриковых шалях.
Кто затуманивает? Нет, не Палех, но лаки на
шкатулочных эмалях.
И ты пойми, что, сверстница Пикассо, я не стремлюсь
блуждать в сальвадордалях,
Но опостылел и гробокопалех и всякие легенды на
медалях.
И, гордая наследница Рублева, я, ученица Феофана Грека,
Очаровательница человека, его мечта, насущная потреба,
Стараясь быть как можно чище, проще,
Хочу и нынче не отстать от века, и, досыта вкусив земного
хлеба,
Отведать галактического млека,
И, леонардоввинчиваясь в небо,
Достичь сверхмикеланджеловой мощи!
Данные окказионализмы обладают значительным регулятивным потенциалом, который, однако, может быть реализован лишь в том случае, если читатель обладает соответствующими фоновыми знаниями. Так, соотнося каждое новообразование с индивидуальными коннотациями референта имени, мы можем один за другим дешифровать слова-загадки.
Боровиково
· наречие, мотивированное именем изумительного по теплоте колорита художника В. Боровиковского, поэтому боровиково натура живописца розовеет.
Суриковые шали отсылают нас к творческой манере В. Сурикова, отличительной чертой которой была яркая русская орнаментальность.
( Блуждать в) сальвадордалях
· образование, построенное на игре смыслов омофонов: имени собственного художника-сюрреалиста Сальвадора Дали и существительного «дали» в форме предложного падежа, которое в союзе с глаголом «блуждать» говорит об изощренности, фантасмагоричности творческой манеры художника [Бабенко, 1997].
Леонардоввинчиваясь (в небо)
· результат контаминации имени собственного Леонардо да Винчи и узуального деепричастия «ввинчиваясь», причем роднит обе мотивирующие основы, с точки зрения поэта, мотив энергичного действия-внедрения, исходя из контекста,
· вверх, в небо, в космос, к предельной вышине творческого взлета (ср. у В.Маяковского: «Я и начал. С настойчивостью Леонардо да Винчевою, закручу, раскручу и опять довинчиваю»).
Сверхмикеланджелова (мощь)
·префиксальное производное притяжательного прилагательного, мотивированного именем собственным Микеланджело, гений которого многие века поражает человечество необыкновенной своей мощью.
Все проанализированные новообразования характеризуются в высшей степени положительной эмоционально-экспрессивной оценкой и в этом отношении резко противопоставлены отрицательно оценочному окказионализму гробокопалех, мотивированному тремя узуальными словами: нарицательным существительным «гроб», топонимом «Палех» и глаголом «копать», корень которого последним своим звуком накладывается на первый звук слова «Палех». Таким образом, его смысл таков: «опостылел натуре живописца гробокопалех как «низкопробная и штампованная подделка под искусство, которая хоронит подлинное, истинное, высокое» [Бабенко, 1997].
Мотивированное топонимом наречие встречаем и в стихотворении «Тени Таврии»:
В степи
Где ни пергамента, ни табулы,
Не конский череп глянул мне в глаза мертво, -
Кентавр лягнул кентавра, два кентавра
Переглянулись и свалились замертво.
Но сразу же возникло два гекзаметра,
Как наизнанку вывернуты. Эхо ли
Звучало так, возы ли где-то ехали,
Но где-то там, меж табуном и табором,
Затих античный стих, мерцая пламенно,
Где тени Таврии - кентавр с кентавром -
Застыли под луной тьмутаракаменно.
Все стихотворение дышит прекрасной, таинственной архаикой, и окказиональное наречие тьмутаракаменно еще более усиливает мотив древности и вечности. Мотивирующими основами окказионализма следует признать слова “Тьмутаракань” и “камень” как компоненты наименования топонимического реликта. Само новообразование создано контаминацией части топонима Тьмутарака(нь) и окказионального качественного наречия каменно. Данное сугубо окказиональное образование замещает собой троп - сравнение: «застыли под луной тьмутаракаменно», то есть «застыли так давно, навечно и неподвижно, как Тьмутараканский камень» [Бабенко, 1997].
Достаточно частотны окказиональные формы сравнительной степени прилагательных и наречий. Форма сравнительной степени прилагательного (компаратив прилагательного) обозначает, что названный ею качественный признак представлен в большей степени, чем тот же признак, названный формой положительной степени. Компаративы образуются от большинства качественных прилагательных, в основном - исконно качественных. Но, как известно, граница между качественными и относительными прилагательными в известной мере условна, проницаема [Бабенко, 1997].
Приведём пример из стихотворения "Музыкальный ящик":
И мостовая стлалась все булыжней,
И звон трамвая длился все печальней.
В семантике окказионального компаратива булыжней также имеет место синтез прямого узуального («выстланная булыжником») и переносного окказионального («холодная, жесткая») значений [Бабенко, 1997].
В редких случаях окказиональные компаративы прилагательных выражают количественные характеристики, возрастание количества того, что названо мотивирующим соответствующее прилагательное существительным:
А лес все сосновее:
Сосны да елки.
Одним из ключевых элементов в системе лексических средств художественного произведения, организующих познавательную деятельность читателя, является название. Это ключ к пониманию сути и смысла текста как на информативно-смысловом, так и на прагматическом уровне. Интегративная сущность и надтекстовая позиция делают заглавие сильным регулятивом, одной из важнейших вех в авторской коммуникативной стратегии и, следовательно, в восприятии и интерпретации текста. Помимо способности выражать основной концепт автора, для коммуникативной стилистики текста важны установочная, смыслообразующая, семантическая и некоторые другие функции заголовка [Семантика и прагматика слова, 2008, с. 167].
Таким образом, в качестве названия художественного произведения должны выступать слова или сочетания слов, имеющие достаточный коммуникативный потенциал. Окказиональные слова, являясь речевыми, отсутствующими в узусе лексемами, обладают небольшим коммуникативным потенциалом. В связи с этим они редко бывают ключевыми единицами текста, практически не выступают в роли регулятивов-концептов [Болотнова, 2008, с.68].
Опираясь на исследования Р.Я. Тюриной, мы можем выделить лишь одно стихотворение Л. Мартынова, название которого состоит только из окказионального слова «Иззвездь»:
Что такое известь, известка?
Я полагаю, что это иззвездь,
Иззвездка!
Вызвездило
Вижу в небесах очертанье
Тельца, Стрельца,
Змееносца, Весов и Лиры
И так далее и так далее
Обратившись к тексту, обнаруживаем, что существительное иззвездь, ассоциируется со словом звезды (употреблено дважды). Это направление ассоциирования поддерживается в стихотворении глаголом вызвездило, а также словоформами небо (встречается 2 раза) и в небесах. Кроме того упомянуты созвездия Тельца, Стрельца, Змееносца, Весов и Лиры, то есть текст дает основание для понимания иззвезди как совокупности звезд.
Поэт помнит, что было в далеком прошлом, и выражает свои мысли в стихотворении «Неуязвимость», оно носит исторический характер. Здесь обилие ярких, своеобразных окказионализмов, с помощью которых мы вспоминаем события прошлых лет:
«Древле был страх омонголиться, // Позже был страх отуречиться, // После был страх онемечиться...», «...не окитаится, // Как и не ояпонится, // И не обамериканится // Страждущее человечество...»
Окказиональное слово древле усиливает мотив древности и вечной памяти. Окказионализмы омонголиться, отуречиться, онемечиться свидетельствуют о том, что русские боялись проиграть войну с татаро-монголами, с Турцией и с Германией, а в настоящее время лирический герой надеется на то, что Россия не окитаится, не ояпонится, не обамериканится. Все окказиональные слова в стихотворении являются сильными регулятивами.
В стихотворении «Баллада о керосиновых лампах» поэт объединяет вместе два слова в поисках одного, точного:
Неужели это – возвращение В гиблый мир булыжного мощения, В позабытый мир шлейфовлачения, Хиромантии, столоверчения, В мир с его вампирами и вампами?
В данном контексте окказиональное слово «шлейфовлачения» является сильным регулятивом, так как вариативность его интерпретации минимальна. Здесь сравнивается настоящее и прошлое-фантастическое, где присутствуют вампиры и их длинный шлейф, который волочится позади.
В стихотворении «Небо и земля» поэт создает новое окказиональное словосочетание разбеганье галактик:
И когда разбеганье галактик Наблюдаешь в космической мгле, То не столь теоретик, сколь практик, Обращаешь ты взоры к Земле.
Всё стремится здесь сблизиться, слиться: В косяки собираются птицы, В элеваторы льётся зерно, И, устав проклинать и молиться, Людям хочется быть заодно, Чтобы спорился труд вдохновенный, Окрыляя людские сердца В этом мире. Вот в этой вселенной, Расширяющейся Без конца!
Заглавие «Небо и земля» побуждает нас к противопоставлению небесной жизни и земной. Но прочитав стихотворение, мы понимаем, что здесь важно другое: изменчивость, активность Вселенной. Стремительное движение небесных тел подчеркивает окказиональное сочетание разбеганье галактик, которое мы отнесли к сильным регулятивам.
В стихотворении «Путешественник» присутствует два окказиональных слова: телефоньте, молнируйте:
Но всё ж приближаются сроки,
Мои дорогие друзья!
Ведь я далеко на востоке,
Вам смутно известно, где я.
Ищите меня, телефоньте,
Молнируйте волю судьбы!
Окказионализм телефоньте является сильным регулятивом.
Окказиональное слово молнируйте декодируется двояко: «шлите телеграммы-молнии», но можно предположить, что это метафора, смысл которой «не сдавайтесь, ищите меня, несмотря ни на что».
Итак, в творчестве Л. Мартынова наиболее частотны грамматические окказионализмы
· компаративы прилагательных и наречий, отсутствующие по каким-либо причинам в узусе; краткие формы прилагательных, которых нет в языковой грамматической парадигме; формы множественного числа существительных, не способных в узусе к образованию этих форм; реже окказиональной грамматической модификации подвергаются глагольные формы (личные и неличные) и родовая характеристика существительного [Бабенко, 1997].
Статистический анализ показал, что в поэтических текстах В. Луговского преобладают окказионализмы, являющиеся сильными регулятивными средствами (на их долю приходится 60%).
Окказиональные слова обычно сохраняют свою новизну, свежесть, независимо от реального времени их создания, поэтому обладают прагматическим потенциалом. Степень прагматического воздействия на адресата может быть выявлена экспериментальным путем. Данному вопросу посвящена следующая глава.
Метафора как средство регулятивности в поэзии В. Луговского
Перед тем как представить результаты проведенного нами исследования, обратим внимание на процедуру анализа регулятивных средств и структур. Нами путем сплошной выборки было отобрано около 40 тропов, 30 регулятивных цепочек, 30 стилистических приемов (см. приложения 7, 8).
Тропы, в частности метафоры, в лирике Луговского используются не ради красивой формы, а для того, чтобы полнее и глубже выразить автор скую позицию, мысль, отношение к описываемому.
На протяжении раннего творчества В. Луговского звучит мотив дороги, пути:
Дорога идет от широких мечей,
От сечи и плена Игорева,
От белых ночей, Малютиных палачей,
От этой тоски невыговоренной;
От белых поповен в поповском саду,
От смертного духа морозного,
От синих чертей, шевелящих в аду
Царя Иоанна Грозного,
От башен, запоров, и рвов, и кремлей,
От лика рублевской троицы.
И нет еще стран на зеленой земле,
Где мог бы я сыном пристроиться.
И глухо стучащее сердце мое
С рожденья в рабы ей продано.
Мне страшно назвать даже имя ее
Свирепое имя родины.
«Дорога»
Лирический герой выступает здесь в роли странника, который не может найти себе приюта. Идея поэта актуализируется за счёт яркого регулятивного средства - метафоры дорога идет, благодаря которой в сознании читателя формируются различные «микросмыслы» соотносящиеся с основной коммуникативной стратегией автора. С помощью метафоры автор хотел показать жизненный путь как процесс развития.
Обратимся к следующему стихотворению «Алтайский рынок»:
О, сонный разворот ташкентских дней!..
Эвакуация, поляки в желтых бутсах,
Ночной приезд военных академий,
Трагические сводки по утрам,
Плеск арыков и тополиный лепет,
Тепло, тепло, усталое тепло...
Я пьян с утра, а может быть, и раньше...
Пошли дожди, и очень равнодушно
Сырая глина со стены сползает.
Во мне, как танцовщица, пляшет злоба,
То ручкою взмахнет, то дрыгнет ножкой,
То улыбнется темному портрету
В широких дырах удивленных ртов.
В балетной юбочке она светло порхает,
А скрипочки под палочкой поют.
Какое счастье на Алайском рынке!
Сидишь, сидишь и смотришь ненасытно
На горемычные пустые лица
С тяжелой ненавистью и тревогой,
На сумочки московских маникюрш.
Отребье это всем теперь известно,
Но с первозданной юной, свежей силой
Ключевые образы в стихотворении отражают авторское видение, субъективное восприятие происходящего. Выражается это при помощи регулятивных средств – метафор, некоторые из них основаны на олицетворении. Сравним: тополиный лепет, глина сползает, скрипочки поют. Благодаря этим ярким регулятивным средствам в сознании читателя возникает «пучок» ассоциаций, связанных с описанием алтайского рынка.
Важно особо обратить внимание на развернутую метафору:
Во мне, как танцовщица, пляшет злоба,// То ручкою взмахнет, то дрыгнет ножкой,// То улыбнется темному портрету// В широких дырах удивленных ртов.// В балетной юбочке она светло порхает
Проанализировав этот текстовый фрагмент, можно сделать вывод о том, что лирический герой здесь описывает свой внутренний мир, своё противоречивое настроение. Метафора выступает как слабое регулятивное средство, так как толкование ее актуального смысла характеризуется значительной вариативностью.
Некоторые стихи В. Луговского в связи с отражёнными в них социальными ситуациями становились сухими, теряли теплоту, нежность, доверительность. Проиллюстрировать это можно небольшим фрагментом из стихотворения «Проданные стихи», где описывается приход весны – строки, созданные с использованием номинаций военно-технических средств:
Тем временем весна, пальбу раздув,
Эскадры льдин топила под Москвою.
В пятиугольном бешенном саду
Стучали сучья, как штыки конвоя.
Пропеллер ветра небо искрошил
И тучи танков в наступленье вынес
Степень эмоционального воздействия регулятивных средств (весна топила; стучали сучья; пропеллер небо искрошил) достаточно высока, но толкование актуального смысла отличается вариативностью.
Обратим внимание на следующее стихотворение «Прощание с юностью»:
Так жизнь протекает светло, горячо,
Струей остывающего олова,
Так полночь кладет на мое плечо
Суровую свою голову.
Прощай, моя юность! Ты ныла во мне
Безвыходно и нетерпеливо
О ветре степей, о полярном огне
Берингова пролива.
Ты так обнимаешь, ты так бередишь
Романтикой, морем, пассатами,
Что я замираю и слышу в груди,
Как рвутся и кружатся атомы.
И спать невозможно, и жизнь велика,
И стены живут по-особому,
И если опять тебе потакать,
То все потеряю, что собрано.
Ты кинешь меня напролом, наугад,-
Я знаю тебя, длинноглазую -
И я поднимусь, чернобров и горбат,
Как горы срединной Азии.
На бой, на расправу, на путь, в ночлег
Под звездными покрывалами.
И ты переметишь мой бешеный бег
Сводчатыми вокзалами,
И залами снов, и шипением пуль,
И парусным ветром тропиков,
Но смуглой рукой ты ухватишь руль
Конструкции, ритма, строфики.
И я ошалею и буду писать,
Безвыходно, нетерпеливо,
Как пишут по небу теперь паруса
Серебряного залива.
Стихотворение «Прощание с юностью»- это прощание с ветром степей, романтикой моря, с экзотическими снами – и это прощание было искренним, хотя и из корыстных побуждений, из желания стать взрослее, чтобы не разбрасывать, а собирать. У поэта есть желание расстаться с заблуждениями, которые ему ничего, кроме разочарований, не приносят. Осознать это, нам помогают метафоры: жизнь протекает, полночь кладет, ты ныла во мне, рвутся и кружатся атомы, стены живут, ты кинешь меня. С их помощью поэт удаётся передать подлинность своего душевного состояния и настроения.
Поэт до конца жизни остается юным, если он – поэт в душе. Луговской это знал и поэтому его стихотворение заканчивается так:
Но смуглой рукой ты ухватишь руль// Конструкции, ритма, строфики.// И я ошалею и буду писать,// Безвыходно, нетерпеливо,// /Как пишут по небу теперь паруса// Серебряного залива.
Метафора пишут по небу паруса в данном контексте носит не только информативный характер (информема) (см. о них: Болотнова, 1992[а]), указывая на то, что поэт будет писать, несмотря ни на что, но и создает образ и вызывает прагматический эффект.
Рассмотрим небольшой отрывок из стихотворения «Астроном»:
Ты осторожно закуталась сном,
А мне неуютно и муторно как-то:
Я знаю, что в Пулкове астроном
Вращает могучий, безмолвный рефрактор
В данном текстовом фрагменте подчёркивается спокойное, безмятежное состояние героини, которое контрастирует с тоскливым, тревожным настроением поэта. В актуализации микросмысла участвует метафора (яркое регулятивное средство) закуталась сном, стимулирующая такие ассоциации, как «уснула», «снятся сны».
Обратим внимание на следующий отрывок:
Легкая ночь.
Прощальная ночь.
Месяц висит
Клыкатый.
Высоко окно.
Окно черно.
Дома.
Фонари.
Плакаты.
(«Рассвет»)
Смысловым центром данной строфы является яркое регулятивное средство – метафора «Месяц висит», актуализирующая смысл «подвешенное состояние». Поэт не знает, что его ожидает завтра.
В стихотворении «Гроза» мы обнаружили обилие метафор:
Катера уходят в море.
Дождь. Прибой. Гром.
Молнии перебегают
в сумраке сыром.
Ты смотришь, широколобый,
пьяный без вина,
Глухо переворачивается
тусклая волна.
Научил бы ты меня, товарищ,
языку морей,
Понимало бы меня море
родины моей.
Поднимается, замирает,
падает в туман
Медленный, сероголовый
Каспий-великан.
Дымчатые, грозовые
катятся облака,
Мокрая бежит погодка,
мокрая, как щека.
Плачет твоя любимая,
о чем никто не поймет.
До самого Красноводска
сумрачный дождь идет.
Выступают как сильные регулятивные средства метафоры: молнии перебегают; переворачивается волна; катятся облака; дождь идет; бежит погодка. Они передают яркий неповторимый образ, задают тон, определяют ритм и высоту звучания, собирая природные явления в единый пучок.
Таким образом, в стихотворениях В. Луговского доминируют сильные регулятивные средства: процентное соотношение между яркими и слабыми регулятивными средствами составляет 70 % и 30 %.
Яркие регулятивные средства обеспечивают необходимый коммуникативный эффект: с их помощью в сознании читателя формируются мыслительные структуры (микрообразы, микросмыслы), способствующие постижению идейного замысла автора.
Метафора как средство регулятивности в поэзии Л. Мартынова
Л. Мартынов представлен как поэт современный, откликающийся на злободневные темы, лирика которого пронизана пафосом познания мира.
В поэтических текстах Л. Мартынова нами было обнаружено 40 тропов (см. приложение 8), большую часть из которых составляют метафоры.
В поэзии Л. Мартынова метафора - средство резкого сокращения расстояний между далеко отстоящими друг от друга вещами, средство создания мощного поэтического эффекта. Его поэзия как бы присматривается к бытовой повседневности, быт может породить пошлость, он же служит почвой для чистейшей, благороднейшей поэзии: «Дома... серые, голубые, лестницы крутые, ...квартиры, светом залитые...» («След», 1946). Здесь живет и мерзость низких буден, и душевное величие: столкновение этих враждующих сил - вот пафос Мартынова. Он против ложных метафор: не нужно преображать мир, делать его лучше, чем он есть,- он прекрасен и в своей бытовой повседневности [101]:
Не золото лесная опаль,
В парчу не превратиться мху,
Нельзя пальто надеть на тополь,
Ольху не кутайте в доху,
Березки не рядите в ряски,
Чтоб девичью хранить их честь.
Оставьте! Надо без опаски
Увидеть мир, каков он есть.
(«Я понял! И ясней и резче...»)
Все это своего рода « отрицательные» метафоры: Мартынов запрещает унижать природу до пошлого быта. Но самый этот быт как бы разрывает оболочку, и вот проступает скрывавшаяся до поры природная стихия. В комнате включен нагревательный прибор:
И щелкает
Электроотопленье,
Горят в камине
Вовсе не дрова,
Но будто бы
Трещат при расщепленье
Мельчайшие частицы естества.
(«Из года в год...»)
В данном отрывке регулятивные средства носят описательный характер. С помощью метафор поэт описывает будничный мир, безо всяких прикрас.
Подробно рассмотрим стихотворение «Воздушные фрегаты»:
Померк багряный свет заката,
Громада туч росла вдали,
Когда воздушные фрегаты
Над самым городом прошли.
Сначала шли они как будто
Причудливые облака,
Но вот поворотили круто -
Вела их властная рука.
Их паруса поникли в штиле,
Не трепетали вымпела.
Друзья, откуда вы приплыли,
Какая буря принесла?
И через рупор отвечали
Мне капитаны с высоты:
- Большие волны их качали
Над этим миром. Веришь ты -
Внизу мы видим улиц сети,
И мы беседуем с тобой,
Но в призрачном зеленом свете
Ваш город будто под водой.
Пусть наши речи долетают
В твое открытое окно,
Но карты! Карты утверждают,
Что здесь лежит морское дно.
Смотри: матрос, лотлинь распутав,
Бросает лот во мрак страны.
Ну да, над нами триста футов
Горько-соленой глубины.
Очень интересна метафора «воздушные фрегаты», постоянно повторяющаяся в творчестве Мартынова. Ее следует трактовать как мираж, возникший над современным городом и отражающий память прошлого, историю степи как дна моря. Если вспомнить, что Мартынов дал такое название сборнику своих новелл, то можно сделать вывод, что эта постоянная метафора воплощает для него все образы прошлого, которые встают в его памяти, как призрачные миражи [101].
Регулятивные средства: померк свет заката, громада туч росла, являются сильными регулятивами – локативами, так как они актуализируют микроцель в рамках текстового фрагмента, и отсутствует вариативность в интерпретации данных средств.
В третьей строфе метафоры паруса поникли, трепетали вымпела, буря принесла обладают смысловой емкостью и кратко передают содержание строфы. Значительным регулятивным потенциалом обладают и следующие метафоры: волны их качали, речи долетают, карты утверждают.
В следующем текстовом фрагменте метафоры также представляют собой яркие регулятивные средства:
Закрывались магазины,
День кончался, остывая;
Пахли туфлей из резины
Тротуар и мостовая.
В тридцатиэтажном зданье
Коридоры торопились
Опустеть без опозданья,
А внизу дома лепились.
Метафоры день кончался, коридоры торопились, дома лепились как сильные регулятивы-локативы указывают нам на настроение лирического героя и описывают конретную ситуацию: окончание рабочего дня, все спешат домой.
Рассмотрим ещё одно стихотворение:
Дождь
Подкрался неожиданно,
Незамеченно почти,
Будто не было и выдано
Разрешения пойти.
И, препятствия возможные
Осторожно обходя,
Он петлял.
Шаги тревожные
Были ночью у дождя,
Чтоб никто не помешал ему
Вдруг по пыльному крыльцу
Заплясать, подобно шалому
Беззаботному юнцу.
Развёрнутая метафора представлена как средство изображения тревожного душевного состояния лирического героя (возможно, его что-то что- то беспокоит). Метафора «Дождь подкрался» актуализирует признак «тихо, незаметно, неожиданно».
Таким образом, стихотворения Л. Мартынова наполнены яркими регулятивными средствами. Степень эмоционального воздействия тропов достаточно высока.
Выводы
Творчество В. Луговского интересно, разнообразно и автобиографично. Во многих стихотворениях он показывал революцию и отражал свое отношение к ней с помощью различных средств художественной изобразительности, в том числе и при помощи окказиональных слов, которые очень интересны по своей структуре и семантике. Характер лирики Луговского определяется тем, что в ней постоянно пересматриваются все «вечные темы» искусства, такие, как жизнь и смерть, ненависть и любовь [Гудцова, 1977, с.15].
Исследовав более 50 поэтических текстов В. Луговского, мы выявили 60 окказиональных единиц. Статистический анализ показал, что наиболее многочисленную группу составляют прилагательные (76%). Опираясь на классификацию Б.А. Беловой, мы разбили все окказиональные прилагательные на три большие группы: 1) сложные; 2) суффиксально-сложные; 3) композиты-сращения; 4) композиты, образованные префиксально-суффиксальным способом.
Также в творчестве Луговского присутствуют окказиональные глаголы и существительные. По способу образования глаголы делятся на следующие группы: 1) приставочно-постфиксальные (перекрошиться); 2) приставочно-суффиксально-постфиксальные (закогтиться); 3) постфиксальные (занедужиться); 4) приставочно-суффиксальные (зашурганить); 5) образованные способом сложения (порешить-покончить) и 6) путем депрефиксации (хохлиться).
Окказиональные существительные разделены нами на следующие группы: 1) образованные способом сложения (туча-рыба); 2) слова с использованием суффиксоида (тучеход); 3) созданные способом нулевой суффиксации (лунь).
Статистический анализ показал, что в поэтических текстах В. Луговского преобладают окказионализмы, являющиеся сильными регулятивными средствами (на их долю приходится 60%). Соотношение сильных и слабых регулятивных средств представлено в диаграмме (см. Приложение 5).
Помимо окказиональных слов нами обнаружено около 40 тропов, 30 регулятивных цепочек, 30 стилистических приемов. Более подробно мы рассмотрели метафору как регулятивное средство. В результате проведенного исследования были выявлены яркие и слабые регулятивные средства. Определено, что в текстах Луговского преобладают сильные (яркие) регулятивные средства (они составляют 70 %). Они выступают в тексте в качестве опорных элементов, ориентиров, позволяющих читателю адекватно интерпретировать текстовые фрагменты.
В поэтических текстах Л. Мартынова мы выделили 21 окказиональное слово. Количественный анализ показал, что самую большую группу составляют окказиональные глаголы – 9 единиц. Другие части речи представлены следующим образом: наречия– 5, прилагательные–4, существительные – 2, деепричастие – 1 (см. Приложение 3, 4).
Особую группу составляют окказионализмы, мотивированные антропонимами. Нами было выявлено 6, которыми насыщено стихотворение «Натура живописца» [Бабенко, 1997]: боровиково, суриковых, сальвадордалях, гробокопалех, леонардоввинчиваясь, сверхмикеланджеловой.
Данные окказионализмы обладают значительным регулятивным потенциалом, который, однако, может быть реализован лишь в том случае, если читатель обладает соответствующими знаниями.
Сравнительно-сопоставительный анализ окказионализмов двух поэтов позволяет сделать следующие выводы:
в поэзии В. Луговского преобладают окказиональные
прилагательные, а в поэзии Л. Мартынова – глаголы;
окказионализмы В. Луговского проще по компонентному составу
(ср.: старым-стара), чем окказионализмы Л. Мартынова (ср.: леонардоввинчиваясь).
в отличие от суховатого языка поэзии В. Луговского язык поэзии Л.
Мартынова ярок, сочен, разнообразен. Поэт использует своеобразные окказиональные слова (древле, омонголиться, гробокопалех, тьмутаракаменно, леонардоввинчиваясь);
4) большинство окказиональных слов в творчестве Л. Мартынова являются сильными регулятивными средствами (около 70%);
5) в творчестве В. Луговского присутствуют сильные и слабые регулятивы. Сильными регулятивами являются окказионализмы, образованные на основе узуальных слов, значение которых известно информантам. Например: медленнокрылые, круторебрые, огненно-синий и т.п. Кроме того, в поэтических текстах Л. Мартынова выявлены тропы (около 40), большая часть которых является сильными регулятивами, так как характеризуются наименьшей вариативностью интерпретации и обладают значительным коммуникативно-прагматическим эффектом. Как выяснилось в ходе анализа, метафора – это основное средство изображения духовной, эмоциональной жизни человека в творчестве Л. Мартынова.
Глава 3
Экспериментальные исследования регулятивных возможностей окказиональных слов, тропов и регулятивных цепочек (на материале поэзии Луговского)
Данная глава посвящена серии экспериментов. Здесь мы рассматриваем регулятивные возможности окказионального слова, тропов и регулятивных цепочек с опорой на показания языкового сознания информантов.
3.1. Экспериментальное исследование регулятивных возможностей окказионального слова в поэзии В. Луговского
Считаем справедливым утверждение Н.Г. Петровой о том, что «теория регулятивности должна описывать не только языковые средства и способы, направляющие читательское восприятие и позволяющие исследователю продуцировать эффект их воздействия (как текста в целом, так и его фрагментов), возникающий за счет использования лексических регулятивов, но и реально производимый на читателя эффект в процессе его взаимодействия с текстом» [Петрова, 2005, с. 54].
Регулятивные возможности окказионального слова могут быть выявлены с помощью эксперимента.
Эксперимент – метод познания, при помощи которого в контролируемых условиях исследуются явления действительности (БСЭ, т.30, 3-еизд, М., 1987). Применительно к ФАХТ это научно поставленный опыт, позволяющий следить за функционированием языкового или литературного явления в точно учитываемых условиях [Болотнова, 2003, с.44].
Выделяется 2 вида экспериментов: 1) «ориентированные на языковую компетенцию одного лица (обычно исследователя)»; 2) «предполагающие обращение к множеству лиц, носителей данного языка» (Черемисина, 1978, с.121) [Болотнова, 2003, с.44].
Методика психолингвистического эксперимента менее разработана. Психолингвистический эксперимент, основан на учете показаний языкового сознания носителей языка, открывает новые перспективы филологических исследований художественной речи, что важно, во-первых, в связи с её спецификой: художественная речь отличается образностью, т.е. способностью вызывать в сознании читателя цепь ассоциаций и представлений о явлениях действительности. Это отмечали В.В. Виноградов, Ш. Балли, Д.Н. Шмелев и др. Таким образом, знание ассоциативных возможностей слова позволяет судить об их образном потенциале и характере стилистических функций в тексте.
Во-вторых, психолингвистический эксперимент отвечает целям и задачам филологии, основной проблемой которой является проблема понимания. В связи с этим особую значимость приобретают вопросы адекватности кодирования писателем текста и декодирования его читателем [Болотнова, 2003, с.45].
Эксперименты, основанные на показаниях языкового сознания информантов, целесообразны при изучении художественного слова и текста.
Данные виды экспериментов успешно апробированы в коммуникативной стилистике текста (см.: [Болотнова, 2003, 2008]).
Для выявления регулятивной силы основных типов окказиональных единиц в поэтических текстах В. Луговского нами был проведен направленный эксперимент, в котором участвовало 20 студентов-филологов V курса Томского государственного педагогического университета и 20 студентов II курса Томского индустриального техникума. За основу была взята методика, использованная Т.Е. Яцуга [Яцуга, 2008] и Н. Г. Петровой [Петрова, 2005].
В качестве материала исследования послужили 13 контекстов из различных стихотворений В. Луговского. Информантам были предложены следующие задания:
подчеркнуть окказиональные слова;
определить их актуальный смысл;
определить, какую оценку (положительную или отрицательную)
имеют окказиональные слова;
оценить по пятибалльной шкале степень их эмоционального
воздействия (от 0 до 5 – по возрастающей).
Результаты эксперимента представим в таблицах.
Таблица 1
Данные эксперимента с участием студентов-филологов V курса Томского государственного педагогического университета
Окказиональные единицы
Количество случаев не - выделения единиц (20)
Оценка окказиональных слов (положительная / отрицательная)
Степень эмоционального воздействия окказионализмов по пятибалльной шкале
1.Мак-кровянец
0
15(+)
4
2.Порешить-покончить
0
20(+)
4,0
3.Туча-рыба
2
15(+)
3,0
4.Тучеход
0
18(+)
3
5.Зашурганить
0
1(+)
3
6.Закогтится
1
0(+)
3
7.Круторебрый
0
18(+)
2,9
8.Хохлиться
1
17(-)
2,7
9.Медленнокрылый
0
20(+)
2,6
10.Перекрошиться
2
18(+)
2,5
11.Занедужить
1
1(+)
2,4
12.Выкинулся
4
16(+)
2,0
13.Огненно-синий
4
16 (+)
1,6
Таблица 2
Данные эксперимента с участием студентов II курса Томского индустриального техникума
Окказиональные единицы
Количество случаев не - выделения единиц (20)
Оценка окказиональных слов (положительная / отрицательная)
Степень эмоционального воздействия окказионализмов по пятибалльной шкале
1. Порешить-покончить
3
1 (+)
3,5
2. Мак-кровянец
0
15(+)
3,1
3. Огненно-синий
8
11(+)
3,0
4. Занедужить
1
1(+)
2,8
5. Перекрошиться
13
5(+)
2,7
6. Выкинулся
8
5(+)
2,7
7. Хохлиться
6
8(+)
2,5
8. Круторебрый
10
9 (+)
2,4
9.Медленнокрылый
3
7(+)
2,4
10. Туча-рыба
12
6 (+)
2,4
11. Тучеход
0
17(+)
2,2
12. Закогтится
5
3(+)
2,2
13. Зашурганить
0
1 (+)
2,1
Результаты экспериментов, в которых участвовали филологи и нефилологи, показали, что сильными регулятивами являются окказионализмы, образованные на основе узуальных слов, значение которых известно информантам. Например: медленнокрылые, круторебрые, огненно-синий и т.п.
Как мы и предполагали, наиболее трудными для интерпретации оказались окказионализмы, образованные на базе незнакомых информантам слов. Например: зашурганить, хохлиться, тучеход и др. Такие окказионализмы мы отнесли к слабым регулятивным средствам, поскольку толкования их актуального смысла характеризуются значительной вариативностью. Интересно, что степень эмоционального воздействия этих окказионализмов достаточно высока.
Как видно из таблицы, студенты-филологи выделили в тексте почти все окказиональные единицы, а нефилологи справились с этим заданием хуже.
Таким образом, становится очевидным, что успех поэтической коммуникации связан не только с особенностями окказиональных слов, но и с такими субъективными факторами, как уровень филологической подготовки информантов.
Эксперимент также показал, что компонентный состав слова и способ словообразования влияет на восприятие текста. Например, окказиональное слово медленнокрылые студенты-филологи оценили как имеющее положительную окраску. А студенты техникума - как имеющее отрицательную окраску. Интерпретации этого слова тоже разные: «много туч», «медленно плывут», «маленькие тучи». Оценочность окказионального глагола зашурганить (здесь изначально заложена отрицательная оценка) была определена как положительная только одним информантом.
Таким образом, проведенный нами эксперимент позволил уточнить регулятивную силу окказиональных средств в поэзии В. Луговского
3.2. Экспериментальное исследование функциональных возможностей регулятивных цепочек (на материале поэзии В. Луговского)
Под регулятивными цепочкам мы вслед за Н. Г. Петровой, понимаем «союзные и бессоюзные объединения семантически близких или тождественных лексических единиц, которые могут быть как в объеме слов, так и сверхсловных единиц, обусловленные микростратегией автора – актуализировать в сознании читателя важные в коммуникативном отношении элементы ситуации» [Петрова, 2005, с. 54].
В результате наблюдений над поэтическими произведениями В. Луговского нами было установлено, что на уровне высказывания поэт организует познавательную деятельность читателей достаточно часто за счет различных повторов. На их основе образуются регулятивные цепочки.
Проведенный нами анализ лексических регулятивных цепочек, используемых В. Луговским на уровне высказывания, позволил сформулировать ряд предположений (гипотез):
1) наибольшим коммуникативным и эстетическим эффектом должны обладать высказывания, имеющие в своем составе глагольные регулятивные цепочки, т.к. глагольные регулятивные цепочки не только активизируют воображение читателя и способствуют созданию образа, но и оказывают
воздействие как ауто-, так и гетеросуггестивного характера (о роли глагола в художественной речи см. в работе [Кожина, 1993].
2) высказывания, содержащие регулятивные цепочки разных типов, не должны вызывать у читателей трудности в плане постижения смысловой информации, предоставляемой автором на данном уровне.
С целью выявления эстетического и информативно- смыслового эффекта регулятивных цепочек, основанных на повторе тождественных лексических единиц, нами был проведён направленный пилотажный эксперимент, в котором участвовало 20 студентов II курса Томского индустриального техникума.
Коммуникативный эффект вслед за Г. Егер [Егер, 1978, с. 138] трактуется «как возникновение в сознании адресата определенных смыслов (отражений), которые хотел сообщить ему отправитель» сообщения. Под эстетическим эффектом понимается способность текста и его фрагментов оказывать воздействие на эстетическое чувство читателя «как красотой и целесообразностью художественной формы, так и концептуальностью содержания» [Болотнова, 1992, с. 23].
Кроме того, представляется, что эстетический эффект, т.е. степень эстетического воздействия на информантов, лексических регулятивов (включая и регулятивные цепочки разных типов), определяется их коммуникативной значимостью. Ср. замечание И.Р. Гальперина [Гальперин, 1981, с. 26]: «Эстетическое удовлетворение читателя связано и зависит от понимания этой (т.е. текстовой) упорядоченности».
За основу нами была взята методика, предложенная Н.Г. Петровой [Петрова, 2005].
В качестве материала исследования послужили 15 контекстов из различных стихотворений В. Луговского. Информантам были предложены следующие задания:
1) оцените по 5-балльной шкале степень эстетического воздействия, произведенного на вас каждым из высказываний; ответ мотивируйте в свободной форме;
2) отметьте те высказывания, смысл которых оказался непонятен вам.
Анализ результатов проведенного эксперимента
Высказывания, содержащие различные виды регулятивных цепочек, основанных на повторе тождественных лексических единиц оказывают разное эстетическое воздействие на информантов. Так, например: «Тепло, тепло, усталое тепло...» отмечено информантами как обладающее низкой степенью эстетического воздействия, так как у многих (63%) вызвало отрицательные эмоции. А вот следующая фраза вызвала у информантов бурю эмоций: «К югу, к югу, к югу!» Отмечены как обладающие высокой воздействующей силой.
Полученные нами результаты подтверждают выдвинутые гипотезы.
Наибольшим коммуникативным и эстетическим эффектом обладают высказывания, имеющие в своем составе глагольные регулятивные цепочки
(«Сидишь, сидишь и смотришь ненасытно», «сижу, слюнявлю поигрываю»,
«Ты, родная, крепко спи, //А снежок лети, лети!»).
Информанты с легкостью определили высказывания, содержащие регулятивные цепочки разных видов. Трудности в плане постижения смысловой информации не возникли. Хотя трактовки были разные, например, в приводимом ниже контексте: «в поисках счастья», «заставляет задуматься», «слишком уныло» «немного романтично», «автор передает ощущение безвыходности, у него опустились руки»:
Зачем еще плутать и хныкать ночью,
Зачем искать любви и благодушья,
Зачем искать порядочности в небе,
Где тот же строгий распорядок звезд?
Итак, регулятивные цепочки в творчестве Луговского не вызывают у читателей трудностей в плане постижения смысловой информации, которую передаёт автор. Как показал эксперимент, наибольшим коммуникативным и эстетическим эффектом обладают высказывания, имеющие в своем составе глагольные регулятивные цепочки, т.к. глагольные регулятивные цепочки не только активизируют воображение читателя, но и способствуют созданию образа.
3.3. Экспериментальное исследование регулятивных возможностей
тропов (на материале поэзии В. Луговского)
Напомним, что тропы, стилистические приемы и типы выдвижения - это элементы прагматического уровня текста. Регулятивные способности тропов, могут быть выявлены с помощью эксперимента. Для выявления регулятивной силы тропов в поэтических текстах В. Луговского нами был проведен пилотажный эксперимент, в котором участвовало 20 студентов Томского индустриального техникума.
Целью эксперимента было определение регулятивного потенциала тропов (метафоры).
В качестве гипотезы исследования выдвигалось следующее положение: метафора в стихотворениях В. Луговского выполняет регулятивную функцию, т.е. направляет познавательную деятельность читателя при восприятии и толковании художественного текста. Интерес к метафоре в лирике В. Луговского обусловлен тем, что данный троп достаточно часто фигурирует в стихотворениях.
За основу была взята методика, предложенная И.Б. Леоновой (Леонова, с. 41) и И.Н. Тюковой (Тюкова, 2005).
В качестве материала исследования послужили 13 контекстов из различных стихотворений В. Луговского. Информантам были предложены следующие задания:
Что привлекло ваше внимание и почему?
Подчеркните непонятные вам слова или словосочетания.
Предположите, что они означают.
Найдите слова или словосочетания, которые помогли при интерпретации текста.
Определите, какую оценку (положительную или отрицательную) они имеют.
6) Оцените по пятибалльной шкале (от 0 до 5 – по возрастающей) выделенные фрагменты по двум параметрам: а) в плане их эстетической « информативности » – способности выполнять информативную функцию («сообщать» какие-либо сведения о фрагменте реальной или художественно воплощенной в тексте действительности) и б) с точки зрения силы их эмоционального воздействия – способности выполнять прагматическую функцию (вызывать тот или иной эмоциональный отклик, выражать авторское отношение к художественно - воплощенному фрагменту действительности, общую эмоциональную тональность произведения).
Результаты эксперимента
Установлено, что в лирике поэта доминируют сильные (яркие) регулятивные средства, которые составляют около 70% от общего числа. Например: дорога идет, тополиный лепет, глина сползает, скрипочки поют, полночь кладет, стены живут. Данные регулятивы-локативы характеризуются отсутствием вариативности в дешифровке их смысла, почти все информанты определили их почти одинаково, например: дорога идет -«длинная дорога», «долгая дорога», «идти по длинной дороге» и т.д., тополиный лепет - «листья шелестят», глина сползает – «капает», «течет», , стены живут – «хранят память», «все помнят», полночь кладет – «наступает ночь», «на землю опускается темнота» и т.д.
На долю слабых регулятивных средств приходится 30%. Толкование их актуального смысла характеризуются значительной вариативностью, очевидно, это связано также и с тем, что некоторые слова были незнакомы информантам. Например: стучали сучья трактовали как «трещали», «сильный ветер качал деревья», «от холода», «не знаю, как объяснить» и т.д.
пропеллер небо искрошил – «ветер», «много туч», «небо серое».
Таким образом, проведенный нами эксперимент позволил уточнить регулятивную силу тропов в поэзии В. Луговского.
Выводы
Для проверки гипотезы о степени регулятивной силы окказиональных слов, тропов и регулятивных цепочек в поэзии В. Луговского нами была проведена серия экспериментов с опорой на методику, разработанную и апробированную в рамках коммуникативной стилистики текста.
Для уточнения регулятивной силы окказиональных слов мы провели направленный эксперимент. Результаты эксперимента показали, что в творчестве Луговского присутствуют как сильные, так и слабые регулятивные средства.
Для уточнения регулятивной силы тропов и регулятивных цепочек мы провели пилотажные эксперименты.
Регулятивные цепочки в творчестве В. Луговского не вызывают у читателей трудностей в плане постижения смысловой информации, которую предоставляет автор на данном уровне. Как показал эксперимент, наибольшим коммуникативным и эстетическим эффектом обладают высказывания, имеющие в своем составе глагольные регулятивные цепочки, т.к. они не только активизируют воображение читателя и способствуют созданию образа, но и оказывают эмоциональное воздействие.
Проведенное экспериментальное исследование на восприятие контекстов, содержащих тропы, позволило сделать вывод о том, что метафора как наиболее яркое средство регулятивности в творчестве В. Луговского стимулирует многочисленные читательские ассоциации, её декодирование читателем обладает меньшей вариативностью.
Глава 4
Изучение регулятивных средств и структур в профильной школе
Данная глава посвящена общим и частным аспектам предпрофильной подготовки учащихся в целом и элективным курсам, их роли и значению в структуре всеобщего профильного образования в частности.
4.1. Концепция профильного обучения, элективные курсы, их место и значение в системе школьного образования
Одной из ведущих тенденций современного образования является его профилизация. В школах, гимназиях, лицеях появляются профильные классы, в которых ведется углубленное изучение тех или иных предметов.
Профильное обучение
· средство дифференциации и индивидуализации обучения, когда за счет изменений в структуре, содержании и организации образовательного процесса более полно учитываются интересы, склонности и способности учащихся, создаются условия для образования старшеклассников в соответствии с их профессиональными интересами и намерениями в отношении продолжения образования. Профильное обучение направлено на реализацию личностно-ориентированного учебного процесса. При этом существенно расширяются возможности выстраивания учеником собственной, индивидуальной образовательной траектории [Концепция профильного обучения на старшей ступени общего образования, 2002].
Суть концепции профильного обучения заключается в предоставлении старшеклассникам права самостоятельно выбирать вариант обучения в старших классах по какому-либо определенному профилю. Министерство образования и науки РФ утвердило 4 варианта учебных планов для преподавания в профильных классах: естественно-математический, гуманитарный, социально-экономический, технологический, а также вариант непрофильного обучения - универсальный профиль. Однако все предлагаемые министерством учебные планы
· примерные, и администрация школы может менять их по своему усмотрению. В школах, начавших внедрение профильного образования, уже возникло более 12 различных профилей, например: педагогический, медицинский, аграрный и другие [Яковлева]. Профильное образование дает возможность углубленно изучать не один предмет, а несколько. Например, гуманитарный профиль предполагает углубленное изучение литературы, русского и иностранных языков.
Профильное обучение не является профессиональным или производственным, его главная цель
· самоопределение учащихся, формирование адекватного представления о своих возможностях. То есть профильное образование
· это углубление знаний, склонностей, совершенствование ранее полученных навыков через создание системы специализированной подготовки в старших классах общеобразовательной школы. Эта подготовка ориентирована на индивидуализацию обучения и профессиональную ориентацию обучающихся с учетом реальных потребностей рынка труда [[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]].
Перспективы введения профильного обучения в старшей школе вызвали интерес к такой форме образовательной деятельности, как элективные курсы. Элективные курсы, согласно проекту стандарта общего образования, должны обеспечить как подготовку к выбору профиля в основной школе, так и сам процесс профильного обучения в старшей школе [Красников, 2005].
Элективные курсы
· обязательные курсы по выбору учащихся из компонента образовательного учреждения, входящие в состав профиля обучения. В зависимости от способностей и интересов, учащихся элективные
курсы позволяют: - внести дополнения в содержание образования, т.е. учащиеся получают возможность более эффективно подготовиться к освоению программ профессионального, специального или высшего образования; - учащиеся имеют равный доступ к полноценному образованию, т.к. ввести элективные курсы технически легче, чем организовать профильный класс или класс с углубленным изучением предмета; -учащиеся получают возможность широкого выбора в выстраивании индивидуальной образовательной траектории, что повышает их уровень самообразовательной деятельности; -учитель может реализовать индивидуальный интерес, творческие способности и проявить личностные качества; -школа может использовать свой имеющийся творческий опыт [[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]].
Требования к элективным курсам
. Избыточность (их должно быть много).
. Кратковременность (6–16 часов).
. Оригинальность содержания, названия.
. Курс должен заканчиваться определенным результатом (творческое сочинение, проект...).
. Нестандартизированность.
6. Элективные курсы могут проектироваться педагогам, в связи с тем, что это курсы формируются через школьный комитет УП [71].
5.2. Программа элективного курса «Регулятивные средства и структуры в поэзии поэтов ХХ века»
1. Пояснительная записка
Работа с регулятивными средствами и структурами помогает погрузить в научную сферу. Изучение регулятивных средств и структур развивает логическое мышление, воображение, внимание, позволяет создавать образные ассоциации, вводит детей в стихию языка, раскрывает законы языковой гармонии, расширяет кругозор учеников.
Работа с регулятивными средствами и структурами – это серия занятий, которые посвящены анализу отдельных типов авторско-индивидуальных новообразований с целью выявления наиболее распространенных способов их образования.
Мы предлагаем разработку элективного курса «Регулятивные средства и структуры в поэзии поэтов ХХ века». Программа разработана для учащихся 10-11 классов гуманитарного профиля.
Цель данного элективного курса: он должен углубить знания учеников по творчеству поэтов XX века, познакомить с регулятивными средствами, дать учащимся навыки самостоятельной работы с текстом, способствовать развитию интереса к художественной литературе.
Задачи данного курса:
1) Рассмотреть теоретический материал;
2) рассмотреть примеры регулятивных средств в поэтических текстах;
3) научить разграничивать регулятивные средства и структуры в текстах;
4) научить анализироватьрегулятивные средства;
5) помочь учащимся чувствовать слово, выражать себя в слове, овладеть богатыми ресурсами родного языка.
Тип программы элективного курса – модифицированный, создан на основе разных источников. Курс является открытым: в него можно добавлять новые фрагменты, развивать тематику или заменять какие-либо разделы другими.
Формы занятий:
1. Аудиторные групповые занятия под руководством учителя.
2. Индивидуальные самостоятельные работы, выполняемые внеурочное время.
Индивидуальные консультации.
Знания, умения, навыки, которые приобретут учащиеся при изучении курса:
1) Знакомство с теорией регулятивности, со средствами и структурами
2) Умение вычленять регулятивные средства и структуры в текстах и анализировать их как на уроках, так и самостоятельно;
3) Получение навыков самостоятельной работы с художественными текстами.
В результате изучения данного курса учащиеся должны уметь:
понимать различные тексты и наиболее эффективно выражать свои мысли, чувства и ощущения по поводу прочитанного в устной и письменной форме.
Предлагаемый элективный курс «Регулятивные средства и структуры в поэзии поэтов ХХ века» носит примерный характер. Поскольку он ориентирован на удовлетворение запросов конкретной группы учащихся, то можно сказать, что программа предполагает определенную доработку, которую учитель может осуществить, исходя из своих профессиональных возможностей и особенностей состава учащихся. Темп изучения элективного курса может быть адекватен реально складывающейся ситуации: какая-то тема может быть углублена или расширена, в зависимости от того, от какого элемента содержания возможно отказаться.
2. Учебно-тематический план (21 ч.)
I. Вводная лекция. Проблема определения понятия «дискурс» в современной лингвистике (1 час)
II. Теория регулятивности как одно из направлений коммуникативной стилистики художественного текста (1 час)
III. Ключевые понятия теории регулятивности (1 час)
IV. Окказиональное слово как регулятивное средство (3 часа)
- Признаки и типы окказионализмов (1 час)
- Соотношение понятий «неологизмы» и «окказионализмы» (1 час).
- Регулятивные свойства окказионального слова (1 час)
V. Тропы как регулятивное средство (2 часа)
VI. Знакомство с творчеством поэтов XX века (2 часа).
VII. Идиостиливые особенности поэтического творчества В. Луговского и Л. Мартынова (3 часа)
- Понятие об идиостиле и идиолекте (1 час)
- Идиостиливые особенности поэтического творчества В. Луговского и Л. Мартынова (2 часа)
VIII. Регулятивные средства и структуры В. Луговского и Л. Мартынова (4 часа)
- Окказиональное слово как средство регулятивности в поэзии В. Луговского (1 час)
- Окказиональное слово как средство регулятивности в поэзии Л. Мартынова (1час)
- Тропы как средство регулятивности в поэзии В. Луговского (1 час)
- Тропы как средство регулятивности в поэзии Л. Мартынова (1час)
IХ. Итоговая работа. Повторение (2 часа)
X. Итоговая контрольная работа (2 часа)
Содержание программы
№
п\п
Тема
Теоретические понятия
Виды деятельности учащихся
Кол-во часов
I.
Вводная лекция. Проблема определения понятия «дискурс» в современной лингвистике.
Дискурс, поэтический дискурс, лингвистика
Лекция с элементами беседы, усвоение новых понятий.
1
II.
Теория регулятивности как одно из направлений коммуникативной стилистики художественного текста.
коммуникативная стилистика художественного текста
Лекция с элементами беседы.
1
III.
Ключевые понятия теории регулятивности.
Регулятивность,
регулятивные средства,
информемы,
прагмемы
Усвоение новых понятий, лекция с элементами беседы
1
IV.
Окказиональное слово как регулятивное средство.
3
1.
Признаки и типы окказионализмов.
Окказиональное слово и
его признаки.
Повторение. Усвоение новых понятий, лекция с элементами беседы.
1
2.
Регулятивные свойства окказионального слова.
Типы контекстов.
Лекция.
1
3.
Соотношение понятий «неологизмы» и «окказионализмы»
Окказионализм, неологизм
Усвоение нового материала на основе сказки, лекция, заполнение таблицы.
1
V.
Тропы как регулятивное средство
Тропы
Повторение изученного. Усвоение нового материала.
2
VI.
Знакомство с творчеством поэтов XX века
Биография
2
VII.
Идиостиливые особенности поэтического творчества В. Луговского и Л. Мартынова
3
1.
Понятие об идиостиле и идиолекте
Идиостиль, идиолект.
Лекция.
1
2
Идиостиливые особенности поэтического творчества В. Луговского и Л. Мартынова
Беседа, чтение и анализ стихотворений.
1
VIII.
Регулятивные средства и структуры В. Луговского и Л. Мартынова
4
1
Окказиональное слово как средство регулятивности в поэзии В. Луговского
Усвоение Окказиональных слов в тексте поэтов.
Практическая работа.
1
2
Окказиональное слово как средство регулятивности в поэзии Л. Мартынова
Усвоение Окказиональных слов в тексте поэтов.
Практическая работа.
1
3
Тропы как средство регулятивности в поэзии В. Луговского
Практическая работа.
1
4
Тропы как средство регулятивности в поэзии Л. Мартынова
Практическая работа.
1
IX.
Итоговая работа. Повторение.
Составление терминологического словаря, подведение итогов.
2
Х.
Итоговая контрольная работа.
Написание определения терминов. Анализ стихотворений, нахождение окказиональных слов, тропов и их интерпретация.
2
Модельные уроки
Урок 5.
Тема: Соотношение понятий «неологизм» и «окказионализм»
Цель: дать представление о соотношении понятий «неологизм» и «окказионализм».
Задачи:
развивающая – развитие памяти, логического и образного мышления;
обучающая – научить отличать неологизм и окказиональное слово; воспитывающая - воспитание интереса к родному языку.
Оборудование: доска, тетради, литература.
Тип урока: урок-лекция.
Методы и приемы обучения:
По источнику получения знаний:
- словесные: беседа, рассказ, объяснение;
- практические: работа с конспектами
2) По характеру познавательной деятельности:
- эвристический (аналитическая беседа)
- информационно-рецептивный;
- репродуктивный (письменные ответы на вопросы).
3) По способу подачи материала:
- индуктивно-дедуктивный.
Модель урока
Педагогическая задача – «стать партнером» в совместной деятельности.
Содержание педагогической деятельности – организация, совместной исследовательской деятельности.
Ход урока
Слово учителя: Ребята, несмотря на то, что вы взрослые, мне хотелось бы рассказать вам сказку, пожалуйста, послушайте, она очень интересная.
«По дороге навстречу друг другу шли два молодых человека.
- Здравствуй,
· сказал один из них другому.
На человеке было новое платье и обувь. Он был весел, глаза его горели.
- Здравствуй,
· ответил ему другой человек. Он так же, как и первый, был
одет в новое платье, но оно было каким-то странным, как будто незнакомец приехал из какой-то далекой-далекой страны. Впечатление подчеркивали шляпа с перьями и тросточка в руке.
- Меня зовут Неологизм,
· весело представился первый собеседник. – Меня никто не знает, обо мне никто еще не слышал, и приходится со всеми знакомиться. Но мне это нравится. Вокруг появилось очень много друзей и знакомых. Меня уже узнают в толпе.
Проходя по улице, я то и дело слышу: «Здравствуйте, Неологизм», «Добрый день, Неологизм». А как зовут Вас, странный незнакомец?
- Меня зовут Окказионализм.
- Странное имя. Я слышу его впервые.
- Мое имя латинского происхождения. Означает «случай».
- Ха-ха-ха,
· весело засмеялся Неологизм,
· я думаю, что вам с таким именем будет очень трудно завязывать с людьми знакомства. Вы даже в старости будете одиноки. Окказионализм хотел что-то возразить, но Неологизм поспешил дальше завязывать новые знакомства и искать новых друзей.
Прошло несколько лет. И снова на той же дороге встретились два человека. Один из них был все в том же ярком нарядном платье, в шляпе с перьями и с тростью в руке. Он был по-прежнему молод. Годы не изменил его. Но как изменился другой человек! Одежда на нем была серая, выцветшая, кое-где залатанная. Он был стар и сед. Длинная борода изменила его до неузнаваемости.
Окказионализм прошел бы мимо, так как не узнал своего давнего собеседника, если бы тот не воскликнул:
- Здравствуй, Окказионализм!
- ЗдравствуйЧто случилось с тобой, мой веселый знакомый? Ты так изменился.
- Я шагал по свету в поисках новых знакомств. Но чем больше знакомых у меня становилось, тем обыкновеннее становился я сам. Вскоре я перестал быть интересным для многих, стал обычным, таким, как все. А почему, мой друг, не изменился ты?
- Ты не дал договорить мне в прошлый раз. А я хотел рассказать тебе о том, что я всегда буду новым, необыкновенным, так как я создан «на случай», не вхожу в общее употребление. Я так и останусь навсегда словом, лишь однажды созданным в каком-нибудь контексте.
Неологизм грустно вздохнул и пошел своей дорогой. А Окказионализм пришел к нам на урок, надеясь, что его здесь узнают и смогут определить его отличительные признаки».
Слово учителя: начнем с определения «неологизм», оно вам в какой-то степени знакомо. Расскажите, что вы знаете о нем? Или сделайте выводы на основе сказки, которую я вам рассказала.
Ученики отвечают.
Слово учителя: Неологизм (от греч. neos – новый и logos – слово) – буквально «новое слово». Неологизмы, воспринятые общелитературным языком, в своем большинстве не являются стилистически окрашенными словами, они прямо и непосредственно обозначают новые предметы, явления, понятия.
К неологизмам относятся единичные слова, сложные слова (звездоплаватель, ракета-носитель); устойчивые словосочетания с признаками терминологичности (торговая сеть, служба быта, космический корабль, вывести на орбиту); речевые обороты (новое мышление, человеческий фактор).
Неологизм – это факт языка, это слово, находящееся в начальной стадии своей исторической жизни в языке (ученики под диктовку записывают).
Понятие неологизма (нового слова) неприменимо по отношению к окказиональным словам в силу его особых свойств: неологизм – понятие всецело диахроническое, привязывающее тот или иной факт к определенному времени, как к определенной точке по глубине диахронического среза. Таким образом, относить к неологизмам окказиональные слова и неправомерно и нецелесообразно.
Неологизм по самому существу своему обязательно сопряжен с понятием временного плана. Для окказионализма же, понятие временного плана вообще исключено.
Непременные признаки неологизмов – их свежесть и новизна. Однако это признаки временные, поскольку обычно неологизмы быстро усваиваются языком, становятся привычными для его носителей и теряют эти первоначальные признаки.
Ученики с помощью учителя вспоминают, что такое окказиональное слово.
«Окказиональные слова отличаются тем, что при их образовании нарушаются (обычно сознательно, в целях экспрессивности) законы построения соответствующих общеязыковых единиц, нормы языка. Окказиональные факты – это факты речи, а не факты языка. Окказиональные слова противостоят узуальным (от лат. usus – «обычай», «привычка»)» [23, c.239].
В толковом словообразовательном словаре дается такое толкование термина окказионализм: «Слово, образованное в какой-либо временной момент, применительно к какому-либо случаю, как одна из разновидностей неологизмов» [22, с. 1150].
Слово учителя:
Авторские неологизмы можно найти почти у всех классиков русской литературы: широкошумные дубровы (А. Пушкин), звучно-мерные шаги (М. Лермонтов), громокипящий кубок (Ф. Тютчев), удилозакусный (И. Тургенев), светлозмейный (А. Блок), стихокрад (М. Горький), свежеобруганный (Л. Леонов), березь, цветь (С. Есенин), звонкокопытый (А. Фадеев), будетелянин (В. Хлебников), например, В. Маяковский любил придумывать новые слова (громадьё, медногорлый, бесконечночасый, стихачество, пианинить, легендарь, гросбухнем, бродвеище и др.). Давайте запишем в тетрадь определение окказионализмов и некоторые примеры. Может быть, кто-нибудь вспомнит ещё слова?
Таким образом, можно сказать, что окказионализмы используются только конкретным автором в конкретном произведении (см.: березь, цветь Сергея Есенина), а неологизмы имеют свое продолжение в истории языка (спутник, космопорт).
Давайте начертим табличку, Называется она «Два необычных парня
· неологизм и окказионализм».
Таблица 2
Неологизм
Окказионализм
Новизна
Новизна
Новизна со временем стирается
Новизна остается
Не связан с контекстом
Связь с контекстом
Создан на случай
Подведение итогов, выставление оценок.
Д/з. Составить свою сказку на тему «Окказионализм и неологизм».
Урок 11.
Тема: Понятие об идиостиле и идиолекте
Цель: познакомить с понятиями идиостиль и идиолект
Задачи:
развивающая – развитие памяти, логического и образного мышления;
обучающая – знакомство с понятиями идиостиль и идиолект
воспитывающая - воспитание интереса к родному языку.
Оборудование: доска, тетради, литература.
Тип урока: урок-лекция.
Методы и приемы обучения:
По источнику получения знаний:
- словесные: беседа, рассказ, объяснение;
- практические: работа с конспектами
2) По характеру познавательной деятельности:
- эвристический (аналитическая беседа)
- информационно-рецептивный;
- репродуктивный (письменные ответы на вопросы).
3) По способу подачи материала:
- индуктивно-дедуктивный.
Модель урока
Педагогическая задача – «стать партнером» в совместной деятельности.
Содержание педагогической деятельности – организация, совместной исследовательской деятельности.
Ход урока
Слово учителя:
Проблема идиостиля имеет комплексный, интегративный характер, который может быть выявлен во всей полноте и многоаспектности только при междисциплинарном подходе к ней. Проблема идиостиля столь же глубока и неисчерпаема, как неисчерпаема сама личность художника, который может отразить в творчестве лишь часть себя, находясь в непрерывном духовном развитии, динамике [Болотнова, 2001, с. 63].
По мнению многих ученых, интерес к проблеме идиостиля и идиолекта связан с антропоцентрической направленностью современной науки и гуманитарного образования. Это определило внимание к своеобразию личности и особенностям ее проявления в речевой деятельности [Громова, с. 32].
Идиостиль-это одно из центральных понятий в коммуникативной стилистике текста. Рассматривается в аспекте автор-читатель как «основная категория стилистики художественного текста, отражающая своеобразие творческой деятельности художников слова, включая использование выразительных средств и приемов, особенности художественного метода, принцыпы отбора и организации материала, жанровые предпочтения и т.д.» [Болотнова, 2005, с. 183].
В коммуникативной стилистики идиостиль рассматривается « с точки зрения того, как конкретная языковая личность автора организует диалог с читателем, направляя его познавательную деятельность по определенному пути» [Болотнова, 2005, с. 183].
Понятие идиостиля по-разному трактуется исследователями (см. работы: [Ефимов, 1954], [Виноградов, 1959], [Григорьев, 1979, 1983], [Чичерин, 1980], [Караулов, 1987], [Ревзина, 1990, 1991, 1995], [Пищальникова, 1992], [Фатеева, 1995а, 1995б], [Лаврова, 2001], [Леденева, 2001] и др. Внимание к проблеме идиостиля связано с растущим интересом к индивидуальному языковому творчеству. Проявление личности в языке находится в центре внимания ученых в течение многих лет, начиная с эпохи романтизма, когда появились определения (В. фон Гумбольдт) и конкретные описания идиостилей (например «Сочинения Александра Пушкина» В. Белинского) [Громова, с. 33]. В лингвистике ХХ века понятие «индивидуальный стиль» связано с именем В.В. Виноградова [Болотнова, 2006].
(фамилии всех исследователей написаны на доске).
В.В. Виноградов трактует идиостиль как систему «индивидуально эстетического использования свойственных данному периоду развития художественной литературы средств словесного выражения» [Виноградов, 1959, с. 85].
М.Н. Кожина определяет данное понятие несколько иначе «совокупность языковых и стилистико-текстовых особенностей, свойственных речи писателя, ученого, публициста, а также отдельных носителей данного языка» [Кожина, 2003, с. 95].
А.В. Чичерин дает образное определение « Индивидуальный стиль – это поэтическая мысль в ее действии, ее ритм, ее цепкость, вооруженность, ее способность к познанию мира и передаче сконцентрированной энергии духа» [Чичерин, 1980, с. 29].
По мнению Н.С. Болотновой, идиостиль можно определить «как индивидуально-авторские особенности мировидения и текстовой деятельности, отраженные в тексте как форме коммуникации, включая организацию диалога с читателем [Н.С. Болотнова. Словарь-тезаурус, с. 37].
Ученые едины в том, что, используя в своем творчестве известную совокупность языковых средств, поэты и писатели отличаются употреблением особой лексики, приемами, авторскими способами сочетаний слов и предложений. Подобное индивидуальное использование и авторская организация языковых средств, преобладание определенных тем и мотивов, отражающих неповторимость картины мира художника слова, которая заключается в субъективно-творческой интерпретации действительности, и будет авторским идиостилем, в котором по-разному используется общеязыковой материал [Громова, с. 33].
В современных научных исследованиях по проблеме идиостиля автор художественного текста рассматривается как «языковая личность». Этот термин впервые появился в работе В.В. Виноградова «О художественной прозе» (1930). Позже, по стопам В.В. Виноградова пошел Ю.Н. Караулов (1987).
В разработанной ученым модели языковой личности в лингводидактическом аспекте выделяются три уровня: вербально-семантический (лексикон, семантикон, грамматикон), тезаурусный (когнитивный) и мотивационный (прагматический). «Лексикон – это характерный для речи субъекта набор лексико-семантических единиц. Тезаурус представляет собой соотнесенные между собой концепты и концептосферы, характеризуя свойственную личности картину мира. Прагматикон охватывает коммуникативно-деятельностные потребности личности, движущие ей мотивы, установки и цели» [Караулов, 1987, с. 87].
Рассматривая проблему идиостиля, важно обратить внимание на соотношение понятий «идиостиль» и «идиолект», Так как они взаимосвязаны.
«Под идиолектом определенного автора понимается вся совокупность созданных им текстов в исходной хронологической последовательности» [Фатеева, 1995а, с. 12], под идиостилем – « та совокупность глубинных текстопорождающих доминант и констант автора, которые определили появление этих текстов именно в такой последовательности» [Фатеева, 1995а, с. 12].
Итак, на основе этого можно сделать вывод, что идиолект и идиостиль соотносятся между собой как поверхностная и глубинная структуры. А также являются важными категориями при изучении творчества автора. Они позволяют наиболее полно охарактеризовать языковую личность автора.
Д/з. Прочитать лекцию. Выучить определения терминов идиостиль и идиолект.
Урок 12.
Тема: Идиостиливые особенности поэтического творчества В. Луговского и Л. Мартынова
Цель: познакомить учащихся с идиостиливыми особенностями поэтов
Задачи:
развивающая – развитие памяти, логического и образного мышления;
обучающая – знакомство учащихся с идиостиливыми особенностями поэтов;
воспитывающая - воспитание интереса к родному языку.
Оборудование: доска, тетради, литература.
Тип урока: урок-беседа.
Методы и приемы обучения:
По источнику получения знаний:
- словесные: беседа, рассказ, объяснение;
- практические: работа с конспектами
2) По характеру познавательной деятельности:
- эвристический (аналитическая беседа)
- информационно-рецептивный;
- репродуктивный (письменные ответы на вопросы).
3) По способу подачи материала:
- индуктивно-дедуктивный.
Модель урока
Педагогическая задача – «стать партнером» в совместной деятельности.
Содержание педагогической деятельности – организация, совместной исследовательской деятельности.
Ход урока
Слово учителя:
Своеобразие языковой личности В.Луговского и Л. Мартынова употребляется в специфике употребления регулятивных средств. Они передают эмоциональное состояние автора, а также участвуют в создании информативности текста.
Стиль отражается в стиле художественного произведения, который можно определить как систему концептуально значимых для писателя, коммуникативно и эстетически обусловленных принципов организации текста, диктующих не только отбор и сочетаемость языковых средств, но и использование стилистических приемов и типов выдвижения, характер ассоциативно смыслового развертывания текста, определяющих его структуру, прагматику и семантику [Болотнова, 2001, с. 64].
Стихи любого поэта отличаются неповторимым своеобразием, стилистическими и языковыми особенностями. Стиль В. Луговского менялся в течение его жизненного пути. В начале – это бесшабашная «ушкуйническая удаль», «молодечество». Особенно это было заметно в первой книжке стихов Луговского «Сполохи» (1926). Одно из первых опубликованных стихотворений В. Луговского – «Ушкуйники» [Луговской, 1977, с. 9]. Давайте почитаем это стихотворение.
Ученик выразительно читает.
Учитель:
Я в полночь рванул дощаную дверцу,-
Ударило духом хвои.
Распалось мое ошалевшее сердце,
И стало нас снова – двое.
(«Ушкуйники»)
Тема дороги, пути, нерастраченной силы медвежьей постоянно мелькает в юношеских стихах поэта. Это и желание колобродить по топям, порогам // По дебрям, болотам и тинам («Ушкуйники»), и желание рвануться – куда? («Повесть»), и откровенная печаль о том, что нет еще стран на зеленой земле, куда бы поэт смог пристроиться («Дорога»).
Постепенно у автора возникает чувство социальной непристроенности, ненужности своей стране, которую он называет страшная русская злая земля («Повесть»). Читают данное стихотворение.
Вся история страны двадцатых годов – это длящийся трудный поход // Сквозь суровые наши годы («Краски»). Это опять тема дороги, пути, но пути – в неизвестность:
Ученик читает стихотворение «Тиф». Находят тропы.
Мгла, ошалелая мгла,
Папаха вместо подушки,
В мозгу ковыряет тупая игла,
А сердце взято на мушку.
И бешенство, бешенство до тошноты,
И нервам ночная проверка.
(«Тиф»)
В данном стихотворении метафоры создают динамику.
Творческий путь В. Луговского в 30-е годы пересекся с группой конструктивистов. Стихи этого периода вошли, в частности, в сборник «Мускул». По мнению критиков, со сборника «Мускул» у автора начался процесс борьбы внутри поэтического стиля, борьба рационального с иррациональным:
Читают стихотворение «Перекоп»
Такая была ночь, что ни ветер гулевой,
Ни русская старуха земля
Не знали, что поделать с большой головой –
Золотой головой Кремля.
(«Перекоп»)
Революция не оправдала надежды поэтов более старшего поколения. Поэты возраста В. Луговского с ранних лет претерпевали всю изнаночную сторону революционного переворота и гражданской войны: голод, холод, смерти, гонения и уничтожение инакомыслящих, издевательство над собственным народом. Эта тема нашла отражения в стихотворениях сборника «Страдания моих друзей». Учитель выразительно читает стихотворение «Я требую больше веры»
Я требую больше веры:
хлеб
Кладут на весы.
Милостыню
Просит старик.
Стынет на барахле
Детский стеклянный крик.
(«Я требую больше веры»)
От детского стеклянного (потому что ребенок давно и хронически голоден) крика читателю становится страшно.
Выступая на I Съезде советских писателей, В. Луговской заявил: «Сумеркам трагедии мы противопоставим мощный поток лирического ощущения мира». Но это лирическое ощущение имело ту же трагическую окраску, что и время, в котором жил поэт.
По стилю поэзия В. Луговского в 30-е годы отчасти напоминала поэзию В. Маяковского и Н. Асеева:
«Дай руку. Спокойно
Мы в громе и мгле
Стоим
на летящей куда-то земле».
Вот так,
постепенно знакомясь с тобою,
Я начал поэму
«Курьерский поезд».
Трамвайному кодексу будней –
не верь!
Глухому уставу зимы –
не верь!
Зеленой программе весны –
не верь!
(«Кухня времени»)
«В. Луговской разработал стройную систему многоступенчатой метафоричности с самоповторами, рефренами, контрапунктами. Сам он свой прием называл «принципом перезванивающей цепи». Особенно наглядно этот прием проявился в книге поэм «Середина века», по праву считающейся венцом его творчества, хотя по жестким цензурным рамкам не все поэмы смогли войти в первое издание этой книги, появившейся уже после смерти поэта» [Александров, 2002].
В своих автобиографических заметках В. Луговской писал: «Октябрь повернул и перевернул все мои мысли, заставил почти задохнуться ветром времени, и с тех пор слово «ветер» в моих стихах стал для меня синонимом революции, вечного движения вперед, неуспокоенности, бодрой и радостной силы» [Соловьев, 1987, с. 28]. Эти слова полно и точно характеризуют пафос творчества В.Луговского. По страницам его книг словно проносится неукротимый вихрь вечно молодых и не остывающих чувств. В его стихах сверкают молнии, бушует гневное море, грохочет буря, и в разгуле стихий поэт видит нечто родственное другим грозам
· грозам века, сметавшим империи и троны. Вот почему он так любит грозу, вызывающую в душе человека ощущение неиссякаемой и вечной молодости:
Мне только гроза
возвращает
звериное чувство природы. Я только в грозу
понимаю тоску твоих глаз непонятных...
Характер лирики В. Луговского определяется тем, что в ней постоянно пересматриваются все «вечные темы» искусства, такие, как жизнь и смерть, ненависть и любовь, труд и творчество, красота и природа, и пересматриваются с позиции того будущего, которое отстаивают наши люди.
«Сердце -
молодость мира -
ты бьешься в груди.
Настоящее счастье
всегда впереди!»
· говорил поэт, и устремлением в будущее, верой в него пронизаны и вдохновлены стихи Луговского. Именно это определяет новаторский характер его поэзии, в которой повседневные дела и подвиги наших современников видятся в широкой, уходящей в даль перспективе [44. с.284].
Молодой поэт воспринимал события Гражданской войны противоречиво: искренний ревностный энтузиазм сочетался в его стихах с растерянным восприятием грозных событий и мучительным непониманием того, что происходит вокруг [44, с.423].
Одно из самых известных произведений Луговского – «Песня о ветре» (1926). Образ ветра в художественном мировоззрении поэта нерасторжимо связан с темой революции. Развивая традиции В. В. Маяковского, Луговской смело экспериментирует в области стихотворной формы:
Слушайте крик протяжный:
– Эй, Россия, Советы, деникинцы! –
День этот белый, просторный, в мороз наряженный,
Червонными флагами выкинулся.
Сибирь взята в охапку. Штыки молчат.
Заячьми шапками разбит Колчак.
(«Песня о ветре»)
Помимо окказиональных слов в стихотворении Луговского присутствуют необычные метафоры(штыки молчат, разбит Колчак), запоминающиеся рифмы удачно передают суровый характер эпохи. С одной стороны, поэт радуется победе красных, но его глубоко тревожит жертвенный характер Гражданской войны.
Стихотворение «Вставайте, люди русские!» (1938) – яркий образец патриотической лирики.
Вставайте, люди русские, На смертный бой, на грозный бой! Вставайте, люди вольные, За нашу землю честную! Живым бойцам почет и честь, А мертвым – слава вечная! За отчий дом, за русский край Вставайте, люди русские!
Основную художественную функцию в этом небольшом по объёму произведении выполняют контрастные по значению эпитеты: с одной стороны, определения, которые привносят героическую тему («смертный» бой, «на грозный» бой), с другой стороны, эпитеты, подчёркивающие картину мирной жизни (люди «вольные», за землю «честную»). Поэт призывает защитить родину любой ценой. Луговской – мастер белого стиха. В большинстве его произведений рифма не играет ведущей роли, главное организующее начало заключают в себе ритм и интонация. Стихотворение «Вставайте, люди русские!» также написано белым стихом, имеет кольцевую композицию: начинается и заканчивается одним и тем же призывом, сформулированным в названии. Произведение создано для кинофильма «Александр Невский».
На протяжении всего творческого пути В. Луговской то и дело возвращается к теме рока, к земным и небесным силам, стихиям и катаклизмам, иррациональному в историческом процессе: Ты ходишь во мне, за сердце беря, // Горло сжимая, глаза туманя, // Несносная память расплат Октября. // Побед и свершений дорога прямая [Банников, 1986, с. 42].
Нерв лирического напряжения поэта «постоянно вибрирует и резонирует, как струна, высветляя и выявляя разные оттенки чувств, противоречиво сменяющих друг друга [Александров, 2002]. Поэтом достигается подлинность изображения, торжествующая в тончайших оттенках, штрихах, интимных интонациях, когда за каждым поворотом строки открываются тайники живой человеческой души – радующейся и страдающей.
Язык зрелого В Луговского четкий, чеканный как солдатский шаг, исключающий непонимание или разночтение: Мы в дикую стужу в разгромленной мгле // Стоим на летящей куда-то земле // Философ, солдат и калека. // Над нами восходит кровавой звездой // И свастикой черной, и ночью седой // Средина двадцатого века!
Итак, Творчество Луговского интересно, разнообразно и автобиографично. Во многих стихотворениях он показывал революцию и отражал свое отношение к ней с помощью различных средств художественной изобразительности, в том числе и при помощи окказиональных слов, которые очень интересны по своей структуре и семантике. Характер лирики Луговского определяется тем, что в ней постоянно пересматриваются все «вечные темы» искусства, такие, как жизнь и смерть, ненависть и любовь [Гудцова, 1977, с.15].
Леонид Мартынов – ровесник Владимира Луговского (всего на 4 года младше). Они – люди одного поколения, но разной судьбы. Колесо сталинского террора, которое прошлось по судьбе Л. Мартынова, не могло не отразиться на его стихах. Мартынов пережил и годы ареста и высылки на Север, и годы запрещения и замалчивания. Мысль у В. Луговского звучит откровенно, обозначено четко. Л. Мартынов свои мысли и высказывания старается завуалировать, чтобы только посвященным был понятен смысл его слов.
Два стихотворения: «Замечали – по городу ходит прохожий?...» и «Река Тишина» [Мартынов, 1972, с.10]. Характеризуют поэзию и состояние души молодого Л. Мартынова. (Ученики выразительно читают стихотворения)
Общее для этих стихов Л. Мартынова окрашенное мистической тревогой чувство одиночества, собственной чуждости реальному миру, мятущейся раздвоенности в поисках потерянных берегов, надежной почвы. Как сомнамбула, ищет он «реку Тишину», ищет, в сущности, свое прошлое, растраченное сокровенное, дорогое, оставшееся разве что в уголках памяти и сердца. Но результат поиска неутешителен: «Реки Тишины нет. // Нарушена тишина». Его «прохожий», соблазняющий своей игрой на флейте и рассказами о каком-то «Лукоморье», куда трагичнее «крысолова» Гёте, Гейне, М.Цветаевой и других поэтов». [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Исследуя творчество Л.Н. Мартынова, А.С. Кулева обратила внимание на искусственные книжные формы, поэтические вольности Л. Мартынова в виде усеченных прилагательных [Кулева, 2007, с. 31].
Например, анализируя стихотворение «Лукоморье» (ученик читает), она отмечает усеченные прилагательные неприступна и строга:
Поджидали вас, бродяг, дева-идол золотая,
Сторожила берега Мангазеи и Обдорья,
Неприступна и строга, охраняла Лукоморье.
Злата шкура на плечах
(«Лукоморье»)
Поэт любит и почитает историю Сибири, своего родного края. Усеченность прилагательных как бы подчеркивает связь его стихотворений с речью людей времени освоения Сибири, с речью наших предков. Он создает определенный исторический настрой, особый возвышенный стиль исторического повествования.
Подведение итогов, выставление оценок.
Заключение
Данная магистерская работа была выполнена в русле теории регулятивности – одного из направлений коммуникативной стилистики текста, формирующегося на стыке с другими науками и комплексно изучающего целый текст (речевое произведение) как форму коммуникации и явление идиостиля [Болотнова, 2008, с.58].
Теория регулятивности, разработанная Н.С. Болотновой (Болотнова, 2001 и др.), основана на рассмотрении регулятивности как системного текстового качества, отражающего способность текста, воздействуя на читателя, направлять его интерпретационную деятельность. При этом в соответствии с «волевой задачей» (Л.С. Выготский) выделяются текстовые структуры (регулятивы), стимулирующие различные коммуникативные эффекты.
Предметом нашего анализа явились регулятивные средства и структуры в поэзии В. Луговского и Л. Мартынова.
Окказиональные слова и метафоры рассматривались нами как регулятивные средства, которые выделяются функционально на уровне элементов текста. Как регулятивные структуры рассматривались нами регулятивные цепочки (термин Н.Г. Петровой), которые формируются на основе лексического повтора.
Исследовав более 50 поэтических текстов В. Луговского, мы выявили 60 окказиональных единиц. Статистический анализ показал, что наиболее многочисленную группу составляют прилагательные (76%).
Опираясь на классификацию Б.А. Беловой, мы разбили все окказиональные прилагательные на три большие группы: 1) сложные; 2) суффиксально-сложные; 3) композиты-сращения; 4) композиты, образованные префиксально-суффиксальным способом.
Также в творчестве В. Луговского присутствуют окказиональные глаголы и существительные. По способу образования глаголы делятся на следующие группы: 1) приставочно-постфиксальные (перекрошиться); 2) приставочно-суффиксально-постфиксальные (закогтиться); 3) постфиксальные (занедужиться); 4) приставочно-суффиксальные (зашурганить); 5) образованные способом сложения (порешить-покончить) и 6) путем депрефиксации (хохлиться).
Окказиональные существительные разделены нами на следующие группы: 1) образованные способом сложения (туча-рыба); 2) слова с использованием суффиксоида (тучеход); 3) созданные способом нулевой суффиксации (лунь).
Статистический анализ показал, что в поэтических текстах В. Луговского преобладают окказионализмы, являющиеся сильными регулятивными средствами (на их долю приходится 60%). Соотношение сильных и слабых регулятивных средств представлено в диаграмме (см. Приложение 5).
Помимо окказиональных слов нами обнаружено около 40 тропов, 30 регулятивных цепочек, 30 стилистических приемов. Более подробно мы рассмотрели метафору как регулятивное средство. В результате проведенного исследования, с опорой на классификацию регулятивных средств Н.С. Болотновой, были выявлены яркие и слабые регулятивные средства. Определено, что в текстах Луговского преобладают сильные (яркие) регулятивные средства (они составляют 70 %), которые выступают в тексте в качестве опорных элементов, ориентиров, позволяющих читателю адекватно интерпретировать текстовые фрагменты.
В поэтических текстах Л. Мартынова мы выделили 21 окказиональное слово. Количественный анализ показал, что самую большую группу составляют окказиональные глаголы – 9 единиц. Другие части речи представлены следующим образом: наречия– 5, прилагательные–4, существительные – 2, деепричастие – 1 (см. Приложение 3, 4).
Особую группу составляют окказионализмы (всего 6 слов), мотивированные антропонимами, которыми насыщено стихотворение «Натура живописца»: боровиково, суриковых, сальвадордалях, гробокопалех, леонардоввинчиваясь, сверхмикеланджеловой.
Данные окказионализмы обладают значительным регулятивным потенциалом, который, однако, может быть реализован лишь в том случае, если читатель обладает соответствующими знаниями.
Сравнительно-сопоставительный анализ окказионализмов двух поэтов позволяет сделать следующие выводы:
в поэзии В. Луговского преобладают окказиональные
прилагательные, а в поэзии Л. Мартынова – глаголы;
окказионализмы В. Луговского проще по компонентному составу
(ср.: старым-стара), чем окказионализмы Л. Мартынова (ср.: леонардоввинчиваясь).
в отличие от суховатого языка поэзии В. Луговского язык поэзии Л.
Мартынова ярок, сочен, разнообразен. Поэт использует весьма своеобразные окказиональные слова (древле, омонголиться, гробокопалех, тьмутаракаменно, леонардоввинчиваясь);
4) большинство окказиональных слов в творчестве Л. Мартынова являются сильными регулятивными средствами (около 70%);
5) в творчестве В. Луговского присутствуют сильные и слабые регулятивы. Сильными регулятивами являются окказионализмы, образованные на основе узуальных слов, значение которых известно информантам. Например: медленнокрылые, круторебрые, огненно-синий и т.п.
Кроме того, в поэтических текстах Л. Мартынова выявлены тропы (около 40), большая часть которых является сильными регулятивами, так как характеризуются наименьшей вариативностью интерпретации и обладают значительным коммуникативно-прагматическим эффектом. Как выяснилось в ходе анализа, метафора – это основное средство изображения духовной, эмоциональной жизни человека в творчестве Л. Мартынова.
Для уточнения регулятивной силы окказионализмов в поэзии В. Луговского, нами был проведен направленный эксперимент, в котором приняли участие 20 студентов ФФ ТГПУ и 20 студентов Томского индустриального техникума. Его результаты подтвердили основные выводы нашего исследования: сильными регулятивами являются окказионализмы, образованные на основе узуальных слов, значение которых известно информантам. Например: медленнокрылые, круторебрые, огненно-синий и т.п.
Наиболее трудны для интерпретации окказионализмы, образованные на базе незнакомых информантам слов. Например: зашурганить, хохлиться, тучеход и др. Такие окказионализмы мы отнесли к слабым регулятивным средствам, поскольку толкования их актуального смысла характеризуются значительной вариативностью.
Студенты-филологи выделили в тексте почти все окказиональные единицы, а нефилологи справились с этим заданием хуже. Таким образом, для нас стало очевидным, что успех поэтической коммуникации связан не только с особенностями окказиональных слов, но и с такими субъективными факторами, как уровень филологической подготовки информантов.
Для уточнения регулятивной силы тропов и регулятивных цепочек мы провели пилотажные эксперименты, которые показали, что регулятивные цепочки в творчестве Луговского не вызывают у читателей трудностей в понимании заложенной в них автором информации.
Как показал эксперимент, наибольшим коммуникативным и эстетическим эффектом обладают высказывания, имеющие в своем составе глагольные регулятивные цепочки, т.к. они не только активизируют воображение читателя и способствуют созданию образа, но и оказывают эмоциональное воздействие.
Проведенное экспериментальное исследование на восприятие тропов позволило сделать вывод о том, что метафора как наиболее яркое средство регулятивности в творчестве Луговского стимулирует многочисленные читательские ассоциации (информанты могли по-разному интерпретировать одну и ту же метафору), но при этом метафора как средство регулятивности помогает читателю правильно интерпретировать текст, помогает постичь авторский замысел.
Результаты исследования нашли отражение в методической части работы, где представлена разработка элективного курса «Регулятивные средства и структуры в поэзии поэтов ХХ века». Программа разработана для учащихся 10-11 классов гуманитарного профиля и рассчитана на 21 ч.
Цель данного элективного курса - углубить знания учеников по творчеству поэтов XX века, познакомить с регулятивными средствами, дать учащимся навыки самостоятельной работы с текстом, способствовать развитию интереса к художественной литературе.
Список использованной литературы
1. Александров В. Бесприютный человек: Владимир Луговской
был поэтом одной эпохи / В. Александров // Независимая газета. – 2002, 24 января.
Алиева Г.Н. Окказиональные неологизмы последнего десятилетия // Г. Н. Алиева / Русская речь. – 2006. – № 3. – С.79-80.
Арутюнова Н.Д. Метафора // Русский язык. Энциклопедия. – М., 1997. – С. 233 – 236.
Арутюнова Н.Д. Дискурс/ Н.Д. Арутюнова// Лингвистический энциклопедический словарь/ Гл. ред. В.Н. Ярцева – М.: Сов. Энциклопедия, 1990. - С. 136- 137.
Астафьев А.Ю. Актуальность окказионализмов В.В. Маяковского // А.Ю. Астафьев / Русская речь. – 2005. – № 6. – С.18-20.
Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – М.: Советская энциклопедия, 1966. – 607с.
Бабайцева В.В., Чеснокова, Л.Д. Русский язык: Теория. 5-9 кл.: Учеб. для общеобразоват. учреждений. – М., 2000 (параграф „Неологизмы“). – C.75.
Бабенко Н.Г. Окказиональное в художественном тексте. Структурно-семантический анализ. - Калининград, 1997. (электронный вариант) // http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Linguist/Article/baben_okk.php
Бакина М.А. Окказиональные слова, мотивированные прилагательными, в современной поэзии // слово в русской советской поэзии. – М.: – 1975
Контекст и окказиональное слово (на материале поэзии Луговского) // Вопросы лексики и грамматики русского языка. – Кемерово: 1974.– С.4.
Белова, Контекст и окказиональное слово (на материале поэзии Луговского)//Вопросы лексики и грамматики русского языка. Кемерово, 1974
Бельчиков Ю.А. Окказионализмы // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. – М. – 1997. – С. 283-284.
Болотнова Н.С. Коммуникативная стилистика художественного текста лексическая структура и идиостиль / Н.С Болотнова, И. И. Бабенко, А. А. Васильева; под. ред. Н.С. Болотновой. – Томск: изд-во 2001. – 331с.
Болотнова Н.С. О теории регулятивности художественного текста // Stilystyka 1998/ Вып VII Opole. – 179с.
Болотнова Н.С. Филологический анализ текста. Ч. III: Структура текста. Текстообразующие возможности языковых единиц. Факторы текстообразования. – Томск: изд-во ТГПУ, 2005. – 272с.
Болотнова Н.С. Филологический анализ текста. Ч. IV. методы исследования. – Томск: изд-во ТГПУ, 2003. – 119с.
Болотнова Н.С. Коммуникативная стилистика текста: Словарь-тезаурус. – Томск: изд-во ТГПУ, 2008. –384с.
Болотнова Н.С. коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте. – Томск: 2000. – С. 65.
Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. Томск, 1992. с. 23.
Брагина А. А. Неологизмы в русском языке. – М.: Русский язык, 1973. – 340с.
Гак В. Г. Универсальное и специфичное // Метафора в языке и тексте. – С. 11 – 26.
Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981. с. 26
Голуб И.Б. Стилистика русского языка: Учебное пособие / – М.: Айрис-пресс, 2006. – 448с.
Голышева В.Г. Текстообразующая функция компаративных тропов // Текст и его компоненты как объект комплексного анализа. - Межвуз. сб. научн. тр. – Л., 1986. – С. 16 - 23.
Гольцова Н.Г. Окказиональность слова и окказиональность фразеологизма // Русский язык в школе. – 1993. – № 3. С. 81-86.
Гудцова О.М. Литературные портреты. – М. 1977. – С.15.
Гумилев Н.С. Собрание сочинений. В четырех томах. Т. 4: Читатель. – М.: 1991. – С.180-181.
Диброва Е.И. Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц. Ч. 1, Фонетика и орфоэпия. Графика и орфография. Лексикология и фразеология. Морфемика и словообразование: В 3 ч. Ч. 3. – Ростов н/Д: Феникс, 1997. – 413с.
Егер Г. Коммуникативная и функциональная эквивалентность // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике: Сб. статей: Пер. с англ., нем., франц. Вступит. статья и общая ред. перевода В.Н. Комиссарова. М., 1978. 138 с.
Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка: Толково-словообразовательный. Т. 1: А-О. – М.: Библиотека словарей русского языка, 2000. – 1210 с.
Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование: Учебное пособие / Е.А. Земская. – М.: Флинта, 2006. – 328с.
Земская Е.А. Способы и приемы, специфические для порождения окказионализмов // Земская Е.А. Совообразование как деятельность. – М., 2005. С. 190-199.
Карасик В.И. О типах дискурса / В.И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс : сб. науч. тр. – Волгоград : Перемена, 2000 (а). – С. 5–20.
Квятковский А.П. Школьный поэтический словарь. – М., 2000 (статья «Неологизм»).
Кожевникова Н. А. Метафора в поэтическом тексте // Метафора в языке и тексте. – С. 145- 165.
Концепция профильного обучения на старшей ступени общего образования. – М., 2002
Кожина М.Н Стилистика русского языка: Учеб. Для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.». 3 изд., перераб и доп. М., 1993
Кулева А.С. Усеченные прилагательные в поэзии Леонида Мартынова // А.С. Кулева / Русская речь. – 2007. – № 2. – С.31-35.
Лингвосмысловой анализ художественного текста: Материалы VI регионального научно-практического семинара (25 апреля 2003г.); под. ред. Н.С. Болотновой. – Томск: ТГПУ, 2003. – 132с.
Лопатин В.В. Рождение слова. Неологизмы и окказиональные образования. – М.: Наука, 1973. – 151с.
Лотман Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста// Русская словесность. Антология. / Под ред. В.П. Нерознака. М., 1997
Луговской В. А. Лирика. – М.: 1976. – 336с.
Луговской В.А. Собрание сочинений. В трех томах. Т. 3: Поэмы; Проза / сост. И подгот. Текста Е. Быковой-Луговской. – М.: Художественная литература, 1989. – 526с.
Луговской В.А. Стихотворения и поэмы. – М.: Художественная литература, 1977. – 429с.
Лыков, А.Г. Можно ли окказиональное слово назвать неологизмом? // Рус. яз. В школе. – 1972. – № 2
Лыков А.Г. Русское окказиональное словообразование: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. д-ра филол. наук. – М.: 1972. – 67с.
Лыков А.Г. Современная русская лексикология (Русское окказиональное слово). – М.: 1976. – 117с.
Мадер Р.Д. Анализ поэтического текста на уроках литературы (из опыта работы учителя в старших классах) / Р.Д. Мадер. – М., Просвещение, 1989. 268 с.
Мартынов Л.Н. Во-первых, во-вторых и в-третьих: Стихи разных лет. – М.: Молодая гвардия, 1972. – 304с.
Медведев В.И. Изучение лирики в школе. Книга для учителя. / В.И. Медведев. – М., Просвещение, 1985. – 208 с.
Медведев В.И. Методы и формы целостного анализа лирического произведения // Пути и формы анализа художественного произведения. – Владимир, Изд-во ВПГИ, 1985. – с. 34-49.
Михальская А.К. Основы риторики. 10-11 кл.: Учеб. для общеобразовательных учреждений. – 2-е изд., с измен. – М.: Дрофа, 2001. – 496 с.
Набоков В.В.. Лолита. Камера обскура: Пер. с англ. – Томск: ТГУ, 1991. – С.122.
Несветайло Ю.Н. Трактовка понятий «неологизм» и «окказионализм» в современной научной парадигме // Вестник Ставропольского гос. ун-та. Выпуск 58, 2008, – С. 145.
Николина Н.А. Типы и функции новообразований в прозе Н.С. Лескова // Н.А. Николина / Русский язык в школе. – М.: 1995. – № 2. – С. 79-87.
Ожегов С.И. Словарь русского языка: Около 60000 слов и фразеологических выражений. – М.: ОНИКС, 2006. – М.: Мир и образование, 2006. – 1328с.
Петрова Н. Г. Лексические регулятивные цепочки в аспекте читательского восприятия // Вестник ТГПУ 2005.
Попова Т.В. Неология и неография современного русского языка. – М., 2005. С. 28-38.
Пражский лингвистический кружок. - М., 1967. – С. 23.
Резанова З.И. Функциональный аспект словообразования: Русское производное имя / З.И. Резанова; под. ред. О.И. Блиновой. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 1996. – 219с.
Русские писатели 20-го века (биографический словарь) / под. ред. П.А.Николаева. – С.284.
Русский язык: Состав слова и словообразование: В 2 ч. Ч. 2: Состав слова и словообразование. Морфология. Синтаксис. Пунктуация: Учебное пособие для вузов/ Н.В. Костромина, К.А. Николаева, Г.М. Ставская, Е.Н. Ширяев; под. ред. Л.Ю. Максимова. – М.: Просвещение. 1989. – 286с.
Семантика и прагматика слова в художественном и публицистическом дискурсах: Материалы IX Всероссийского научного семинара (25-26 апреля 2008 г.); под. ред. Н.С. Болотновой. – Томск: изд-во ЦНТИ, 2008. – С. 161-167.
Сидоров Е.В. Проблемы речевой системности. М., 1987
Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. – СПб.: Наука, 1993.
Скорнякова М.Ф. Морфемный и словообразовательный анализ: Учебно-справочное пособие для I-II курсов вузов. – М.: Просвещение, 1981. – 86с.
Скребнев Ю.М. Троп // Русский язык. Энциклопедия. – М., 1997. – С. 572-573.
Современный русский язык: В 3 ч. Ч. 2: Словообразование. Морфология/ Н.М. Шанский; А.Н. Тихонов. – М.: Просвещение, 1987. – 254с.
Современный русский язык: Учебник для вузов/ В.А. Белошапкова, Е.А. Земская, И.Г. Милославский, М.В. Панов; под. ред. В.А. Белошапковой. – М.: Высшая школа, 1981. – 559с.
Современный русский язык: Фонетика. Лексикология. Словообразование. Морфология. Синтаксис: Учебник для вузов/ под. ред. Л.А. Новикова. – СПб.: Лань, 2001. – 855с.
Соловьев Г.И. Этюды о поэтах. – М.: 1987.– С.28.
Стилистический энциклопедический словарь/ под. ред. М.Н. Кожиной. – М.: 2003. – С.25.
Страницы русской поэзии: (20-30-е годы) / Сост. А.Ф. Кошляк, А.П. Баронас. – Томск: Изд-во ТГУ, 1988. – 464с.
Сыпченко С.В. Компаративные тропы как регулятивное средство в поэтических текстах Н. Гумилева // Болотнова Н.С., Бабенко И.И., Васильева А.А. и др. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль. – Томск, 2001. – С. 100-113.
Телия В. Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте. – С. 26-52
Тихонов А.Н. Школьный словообразовательный словарь русского языка. – СПб.: Виктория плюс, 2005. – 576с.
Топоров В.Н. Тропы // Большой энциклопедический словарь: Языкознание. – М., 1998. – С. 542 – 543.
Тюкова И. Н. Коммуникативные универсалии и их лексическое воплощение в лирике Б.Л. Пастернака (на материале книги «Сестра моя – жизнь») / Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. - Томск – 2005.
Тюкова И.Н. Метафора в ранней лирике Б.Л. пастернака в аспекте идиостиля // Русский язык в современном культурном пространстве. – Томск, 2000 [а].- С. 121 – 125.
Тюкова И.Н. Некоторые структурно-семантические и функциональные особенности метафоры в ранней лирике Б.Л. Пастернака // Коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте: Науч. тр. каф. совр. рус. яз. стилистики Томского гос. пед. ун-та / Под ред. проф. Н.С. Болотновой. – Томск: Изд-во ЦНТИ. – 2000 [б]. – С. 71 – 87.
Три века русской поэзии / Сост. Н.В. Банников. – М.: Просвещение, 1986. – 142с.
Тюрина Р.Я. Арьянова, В.Г. Мотивационный словарь поэтических новообразований в аспекте идиостиля // художественный текст и языковая личность: проблемы изучения и обучения. – Томск. 2001
Тюрина Р.Я. Индивидуально авторское слово в лексической структуре художественного текста // Лингвосмысловой анализ художественного гекста. – Томск. 2003. – 47с.
Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. – М., 1996. С.38-46, 52-55
Улуханов И.С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания. – М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 255с.
Филиппов Л.К. Окказионализмы в письмах А.С. Пушкина // Филологические науки. – 1999. – № 4. – С.76-79.
Ханпира Эр. Окказиональные элементы в современной речи // Стилистические исследования (на материале современного русского языка). –М., 1972. С. 257-303.
Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня; под. ред. С.В.Сыпченко. – Томск: 1992. – С.119.
Художественный текст и языковая личность: Материалы III Всероссийской научной конференции (29-30 октября 2003 г.); под. ред. Н.С. Болотновой. – Томск: Издательство Томского государственного педагогического университета, 2003. – 276 с.
Шанский Н.М. В мире слов: Пособие для учителей. – М.: Просвещение, 1978. – 318с.
Шанский Н.М., Махмудов Ш.А. Филологический анализ художественного текста. Спб., 1999.
Щерба Л. В. О трояком аспекте язы ковых явлений и об эксперименте в языкознании // Щерба Л. Б. Языковая система и речевая дея тельность. Л., 1974.
Яковлева Л.Д. Профильный и школьный компоненты гуманитарно-филологического профиля. Роль элективных курсов в формировании ключевых компетенций учащихся (электронный вариант) // www.bank.oreipk.ru/text/t27
Янко-Триницкая Н.А. Словообразование в современном русском языке. – М., 2001. С. 466-480.
[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Красников Г. Время собирать камни мироздания // [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ].
Словари неологизмов [Электронный ресурс]. Режим доступа: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ].
Никитина Н.Н. Элективные курсы и культура выбора (электронный вариант) // [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Список окказиональных слов, выявленных в поэтических текстах В. Луговского
№
п/п
Окказионализмы
Прилагательные
1.
бархатно-совиные (крылья темноты)
2.
безумно-синее (платье)
3.
бронзово-чист (лоб)
4.
быстролетящий (свет)
5.
ветрокрылая (беда)
6.
дымно-золотое (море)
7.
железноногие (цари)
8.
железно-серые (ущелья)
9.
загранично-новый (мотив)
10.
заоконный (пейзаж)
11.
зеленопламенный (прибой)
12.
золотогрудая (пустыня)
13.
(девица низколоба) каменногруда
14.
круторебрые (склоны)
15.
легкокрылый (туман)
16.
матово-зеркальное (шевро)
17.
медленнокрылые (тучи)
18.
медно-бурый
19.
многогрудый (флот)
20.
многошумная (пелена морей)
21.
мрачно-золотая (девочка)
22.
мучительно-живые (герои)
23.
огнекрылый (цветок)
24.
огненно-синий (жук)
25.
осенне-рыж (день)
26.
полиловелый
27.
пронзительно-отчетливый (владыка)
28.
пятикрылая (звезда)
29.
седоусый (инженер)
30.
сероголовый
31.
сине-золотые (высоты)
32.
сине-синяя (весна)
33.
скворчиный
34.
смугло-золотой (воск)
35.
спокойно-бел (дом)
36.
старым-стара
37.
трехподушечная (кровать)
38.
тяжелобрюхая (мысль)
39.
тяжелоскулый (смех)
40.
фундаментально-примитивный (контур)
41.
цыгански-золотая (заря)
42.
червонно-синий (хребет волны)
43.
черно-багровые (розы)
44.
черно-золотые (бульвары)
45.
чернохромовые парни
46
шерстолапый (домовой)
Глаголы
47.
выкинулся
48.
закогтится
49.
занедужиться
50.
зашурганить
51.
перекрошится
52.
хохлится
53.
порешить-покончить
Существительные
54.
гуслярник
55.
лунь
56.
тучеход
57.
мак-кровянец
58.
мужики-олончане
59.
туча-рыба
60.
фонари-медали
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Процентное соотношение окказиональных слов в творчестве В. Луговского
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
Список окказиональных слов, выявленных в поэтических текстах Л. Мартынова
Глаголы
1.
Молнируйте
2.
Обамериканится
3.
Окитаится
4.
Омонголиться
5.
Онемечиться
6.
Отуречиться
7.
Ояпонится
8.
Телефоньте
9.
Разбеганье
Наречия
10.
Боровиково
11.
Древле
12.
Сальвадордалях
13.
Тьмутаракаменно
14.
Шлейфовлачения
Прилагательные
15.
булыжней (сравнительное прил.)
16.
Сверхмикеланджеловой
17.
сосновее (сравнительное прил.)
18.
суриковых (притяжательное прил.)
Деепричастия
19.
Леонардоввинчиваясь
Существительные
20.
Гробокопалех
21.
Иззвездь
Приложение 4
Процентное соотношение окказиональных слов в творчестве Л. Мартынова
ПРИЛОЖЕНИЕ 5
Соотношение сильных и слабых регулятивных средств в текстах В. Луговского
ПРИЛОЖЕНИЕ 6
Список тропов, выявленных в поэтических текстах В. Луговского
№ п/п
Метафора
1
Движенье животов
2
Ночь терзает меня
3
месяц висит
4
пошли дожди
5
глина сползает.
6
закуталась сном
7
молнии перебегают
8
переворачивается волна
9
катятся облака
10
ветер ходит
11
разгулялась погодка
12
играет пушок
13
смерть устала
14
смерть не дремлет
15
курится гора
16
дом заснул
17
сосны поклонились
18
сны прижались
19
ночь пройдет
20
луна стоит
21
хлопает ушами
22
Ударило духом хвои
23
Распалось мое ошалевшее сердце
24
мчатся молнии
25
горит гора
26
Облака спустились и застыли
27
дорога идет от широких мечей
Эпитет
28
Прыщавый мир
29
усталая трубка
30
слепое стекло
31
стоглазые дома
32
красный солдат
33
тусклая волна
34
голые деревья
35
горящее небо
36
седая земля
37
трепещущая яхта
38
звезды сини
39
синих чертей, шевелящих в аду
40
Проносятся
в лимонной тишине
41
глухая пора
42
сухие снежинки
43
золотые облака
44
крутые тучи
45
золотой туман
46
сухая мгла
Олицетворение как разновидность метафоры
47
Во мне, как танцовщица, пляшет злоба,
То ручкою взмахнет, то дрыгнет ножкой,
То улыбнется темному портрету
В широких дырах удивленных ртов.
В балетной юбочке она светло порхает,
48
тайга говорит
49
глядят дома
50
чайник лезет
51
вздыхает самовар
52
взлетают липы
53
Паровоз ругает вагоны
54
тополиный лепет
Повторы (регулятивные цепочки)
55
Тепло, тепло, усталое тепло...
56
К югу, к югу, к югу!
57
Утро. Утро - часы тумана
58
Пели со мной миндали
И медленнокрылые тучи –
Горные корабли,
Маленькие водопады,
Кузнечики и дрозды.
59
зашумела, загремела, зашурганила
60
из винтовки, из нареза
61
наряженный, белый, просторный
62
Сидишь, сидишь и смотришь ненасытно
63
остановкам, кострам и чайникам.
64
холодный, хищный
65
сижу, слюнявлю
поигрываю
66
холодный золотой простор
67
холодное, пустое красноречье
68
Со всеми примусами, с поволокой
Очей жены и пяточками деток,
Которые играют тут, вот тут,
На каменных ступеньках возле дома
69
Кокетничая, поддавая басом,
Разметывая брови, разводя
70
Поскольку мне хотелось лишь покоя,
Поскольку я хотел сухой кровати,
71
И я качался, вился, как дымок,
Как медленный дымок усталой трубки.
72
Мне дали зренье - очень благодарен.
Мне дали слух - и это очень важно.
Мне дали руки, ноги - ну, спасибо
73
Зачем еще плутать и хныкать ночью,
Зачем искать любви и благодушья,
Зачем искать порядочности в небе,
74
Вращает могучий, безмолвный рефрактор,
Хватает планет голубые тела
И шарит в пространстве забытые звезды,
Ты прости, прости, прощай!
Прощевай пока,
75
Россия ты, Россия, российская страна
76
Тире, тире, точка...
77
Галки, галки
78
Сидишь, сидишь и смотришь ненасытно
79
Ты, родная, крепко спи,
А снежок лети, лети!
80
Как морозит! Как морозит!
Вечер, лампы, хруст шагов.
81
А в печи огонь, огонь.
Ты, беда, меня не тронь,
Не тронь!
82
Осень, осень! Рыжая краса
83
Скорее, скорее, скорее
Глазами плыви сквозь волну!
Анафора
84
Но каждое движение и оклик,
Но каждое качанье черных бедер
85
Зачем еще плутать и хныкать ночью,
Зачем искать любви и благодушья,
Зачем искать порядочности в небе,
86
Ты ли, юность, позвала,
Ты ли полюбила
87
Ты звенела в проводах,
Ты, как песня, спета,
88
А пока поручики пиво пьют,
А пока солдаты по-своему поют
89
Зачем мне, мальчишке, на жизнь начихать?
Зачем мне, мальчишке, служить у Колчака?
90
А у нас метель, метель,
А у нас тепла постель
91
Мне нужен сон глубокого наплыва
Мне нужен ритм высокой чистоты.
92
Проплывут московские леса,
Проплывут подольские заводы
93
Сколько хожено пешком по ней,
Сколько езжено в ночных теплушках,
94
Мне, как бывало, ничего не надо.
Мне дали зренье - очень благодарен.
Мне дали слух - и это очень важно.
Мне дали руки, ноги - ну, спасибо.
Какое счастье! Рынок и простор
Сравнение
95
лежит чеснок, как рыжие сердечки
96
звезды сини, словно сливы
ПРИЛОЖЕНИЕ 7
Процентное соотношение тропов, регулятивных цепочек и стилистических приемов, выявленных в поэтических текстах В. Луговского
13 EMBED MSGraph.Chart.8 \s 1415
13 SHAPE \* MERGEFORMAT 1415
ПРИЛОЖЕНИЕ 8
Тропы в поэтических текстах Л. Мартынова
1
Старый мир
2
Волосатое земное ухо
3
Богатый нищий
4
Смерть хотела взять
5
Крикнула ворона
6
Темные лески на стволах змеились
7
И серый месяц в дырку неба вылез
8
Померк багряный свет заката
9
Громада туч росла
10
Воздушные фрегаты
11
Паруса поникли в штиле
12
Не трепетали вымпела
13
Буря принесла
14
Волны их качали
15
Призрачном зеленом свете
16
Речи долетают
17
Карты утверждают
18
Сброшу с плеч воспоминаний груз
19
От сердца отлегло
20
Хребты трещали
21
Сменил он глаз
22
Несутся снеговые облака
23
Сталь пошла в утиль
24
Дрогнул ящик
25
Кипит асфальт в котле
26
Не спит огонь в золе
27
Курчавятся облака
28
Горели дни
29
Пахнет день
30
Свет боролся с тенью
31
Шла весна
32
Время мчалось
33
На деревьях рождаются листья
34
Из щетины рождаются кисти
35
Дело пахнет искусством
36
Пусть ваш ласкает глаз
37
Не потерять лица
38
Дождь подкрался неожиданно
39
День кончался
40
Коридоры торопились
ПРИЛОЖЕНИЕ 9
Терминологический справочник
Идиостиль (индивидуальный стиль, идиолект)
· совокупность языковых и стилистико-текстовых особенностей, свойственных речи писателя, ученого, публициста, а также отдельных носителей данного языка [Тихонов, 2005, с.95].
Идиостиль - индивидуальный стиль, совокупность основных стилевых особенностей, характеризующих произведения данного автора определенного периода или все его творчество [Бабенко, 1997].
Импликация - вид подразумевания, реализующийся в контексте ситуации [Бабенко, 1997].
Лексические информемы понимаются «слова и сверхсловные образования, выполняющие информативно-интелектуальную функцию, способные отражать «квант» знания о явлениях реальной или художественно воплощенной действительности в сознании коммуникантов и репрезинтировать отдельный образ реалии окружающего мира или сознания» [Болотнова].
Лексические прагмемы трактуются как «слова и сверхсловные образования, обладающие прагматическим эффектом, способные не только отражать «квант» знания о реальной или художественной действительности и репрезентировать отдельный образ реалии, но и воздействовать на эмоционально оценочную сферу языкового сознания адресата и выражать индивидуально-авторское отношение к описываемому» [Болотнова].
Неологизм – новое слово, образованное для обозначения новых понятий, явлений.
Окказиональные слова (окказионализмы) – это речевые экспрессивные единицы, обладающие свойствами невоспроизводимости, творимости, ненормативности, словарной производности и др.
Словообразование – образование новых слов путём соединения друг с другом корневых и аффиксальных морфем, а также основ данного языка в разных комбинациях по определённым моделям [Ахманова, 1966, с.424].
Способ словообразования – способ, при помощи которого образовано производное слово (аффиксальный, сложение, контаминация и др.)
Узуальное значение – устоявшееся, принятое в данном языке [Ахманова, 1966, с. 164].
Узус – принятое употребление слова, фразеологического оборота и т.п. [Ахманова, 1966, 484].
Экспликация - выраженность значения, смысла, которая реализуется в контексте посредством каких-либо языковых средств [Бабенко, 1997].
Экспрессивность – это наличие экспрессии.
Экспрессия – это выразительно-изобразительные качества речи, отличающие ее от обычной (или стилистически нейтральной) и придающие ей образность и эмоциональную окрашенность [Ахманова, 1966, с. 524].
Экспрессивность адгерентная - экспрессивность, приобретаемая словом или выражением только в данном речевом контексте [Бабенко, 1997]. Экспрессивность ингерентная - экспрессивность, внутренне присущая данному слову как элементу языка [Бабенко, 1997].
13PAGE \* MERGEFORMAT1413515
° Ѓ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·њ
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·М
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·!
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·B
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·Ю
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·µ
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·ќ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·C
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·>
·„
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·B
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·В
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·>
·„
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·y
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Љ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·‡
·
·
·
·
·
·
·
·Ѓ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·й
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·=
·
·
·C
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·е
·
·
·B
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·A
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·!
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·‚
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·ЂЂ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·6
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·A
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·.
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·‡
·
·
·
·
·
·
·
·!
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·!
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·С
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·L
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·=
·
·
·C
·
·
·
·
·
·
·
·
·ј
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·@
·Ђ
·
·
·W
·
·
·°
·@
·
·
·д
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ѓ
·
·N
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·\
·
·O
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·B
·
·N
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·ѓ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·њ
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ѓ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·F
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·‚
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Э
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·C
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·±
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·;
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·›
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·І
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ї
·Ќ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·У
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·K
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·q
·
·
·п
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·“
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Е
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·4
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·џ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·А
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ѕ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
· “
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·b
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·И
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Э
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·U
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·П
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ы
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·S
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ў
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·K
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·*
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·j
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ъ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·У
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ъ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ы
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·m
·
·
·
·
·
·К
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Й
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·ъ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·m
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ѓ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·“
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·<
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·•
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·б
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·m
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·і
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ъ
·
·
·
·
·
·
·
·
·‡
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·!
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·C
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·»
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·§
·°
·O
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·B
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·$
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·!
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Е
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·A
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·‘
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·{
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·…
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·L
·
·
·›
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·#
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·№
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·L
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·›
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·‘
·
·
·Э
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·™
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·N
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°т
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·!
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·A
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·ј
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·$
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·Ф
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·ї
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·г
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·L
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Я
·•
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·а
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·N
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ј
·
·
·„
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·
·
·
·
·!
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·D
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·L
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·З
·@
·Ђ
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·N
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·
·@
·Ђ
·}
·
·
·
·
·
·
·°
·’
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·‚
·
·
·
·°
·
·
·”
·°
·@
·
·
·
·
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Э
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·A
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·@
·Ђ
·
·D
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·B
·Ђ
·
·
·
·m
·Ђ
·
·
·
·Љ
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·
·@
·Ђ
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·Ь
·@
·Ђ
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·
·…
·
·
·
·°
·Ъ
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·@
·Ђ
·
·°
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·!
·@
·Ђ
·
·6
·@
·Ђ
·
·E
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·°
·@
·Ђ
·
·°
·@
·Ђ
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·B
·Ђ
·
·
·
·m
·Ђ
·
·
·
·Љ
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·
·@
·Ђ
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·Ь
·@
·Ђ
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·
·…
·
·
·
·°
·Ъ
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·@
·Ђ
·
·°
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·°
·@
·
·
·
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·@
·Ђ
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·!
·@
·Ђ
·
·6
·@
·Ђ
·
·E
·
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·°
·
·
·
·°
·@
·Ђ
·
·°
·@
·Ђ
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·
·
·Ђ
·
·
·
·°
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·
·Х