Сценарий театрализированного урока по литературе на тему Поэзия и поэты Серебряного века

Театрализованный урок в 11-ом классе.
Подготовила учитель русского языка и литературы Старокрымсой ОШ №2
Кировского района Республики Крым
Абдуллаева Урхие Алиевна
Тема: «Поэзия и поэты Серебряного века» (2 ч.)
Цели:
Образовательная: Обобщить знания поэзии Серебряного века, полученные на уроках литературы.
Развивающая: Формировать коммуникативные, культурологические компетенции. Углубить представление учащихся о литературных направлениях – символизме, акмеизме, футуризме и новокрестьянской поэзии - на примере наиболее ярких стихотворений поэтов Серебряного века. Показать крымскотатарских поэтов и их связь с русской литературой Серебряного века
Воспитательная: Воспитывать у учащихся культуру речи, внимательное отношение к  окружающим, эстетику, чувство собственного достоинства и коллективизм. Прививать любовь к литературе, музыке. Воспитывать у учащихся интерес к культуре своего народа, своей страны, эмоциональную отзывчивость на поэтическое слово, картину, чувство, выраженное в стихотворении.
Сценарий
Действующие лица: Четверо ведущих. Ученики, читающие стихи:
И Северянина,
К Бальмонта,
Н.Гумилева,
М. Волошина,
А.Ахматовой,
М.Цветаевой,
З.Гиппиус,
С.Есенина,
В.Маяковского,
А.Блока.
А. Лятиф-заде
Б Чобан-заде
Н.Челебиджихана
А Гирайбая
Манифест футуристов «Пощечина общественному вкусу», подписанный Д Бурлюком, В.Маяковским и В.Хлебниковым. Открытая сцена представляет собой подобие гостиной поэтического салона с мягкой мебелью, круглым столиком и т.д. Четверо ведущих перед сценой.
Остальные учащиеся сидят за столами с голубой скатертью(символисты), зелёной скатертью(акмеисты), жёлтой скатертью(футуристы) и белой скатертью (для гостей). На голубом столе стоит Голубая свеча, портрет Прекрасной дамы, лежит прозрачный белый шарф. На зелёном столе – шкатулка с Жемчугом, Попугай (картина), цветы. На жёлтом – Ананас, геометрические фигуры (куб, многоуольник, трапеция и др.), картина «Чёрный квадрат» Малевича

1-ый ВЕДУЩИЙ: /На экране тема урока и эпиграф (слова Е. Евтушенко) / Сегодня мы собрались в этом зале, чтобы поговорить об удивительном явлении в русской литературе - поэзии Серебряного века, поэзии первых двух десятилетий ушедшего века.

2-ой ВЕДУЩИЙ: Е.Евтушенко утверждает, что «поэт в России - больше, чем поэт». Он «отраженье века своего».

1 ВЕДУЩИЙ: Начало века вобрало в себя столько, сколько могла вобрать вся история иного государства. Два десятилетия вместили в себя три революции и гражданскую войну - драмы и трагедии мирового масштаба. В поэме «Возмездие» А.Блок так писал о конце 19-го века и об идущем ему на смену двадцатом: (На экране картины революционной России)

Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!..
С тобой пришли чуме на смену
Неврастения, скука, сплин,
Век расшибанья лбов о стену,
Экономических доктрин,
Конгрессов, банков, федераций,
Застольных спичей, красных слов,
Век акций, рент и облигаций
И малодейственныx умов.

2 ВЕДУЩИЙ:
Двадцатый век ... еще бездомней
Еще страшнее жизни мгла,
Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла
И отвращение от жизни,
И к ней безумная любовь,
И страсть, и ненависть к отчизне ...
И черная земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи...

3 ВЕДУЩИЙ: (На экране старинные виды Крыма)
А что в Крыму?..
Крым, Отчизна моя!
Как долго ты спал,
Но не твоя в том вина!
Проснись же, час твой настал!..

4 ВЕДУЩИЙ: (На экране портрет Гаспринского, редакция «Терджиман» )
«Уважаемые друзья, для нас самое важное – это наука и образование, самое ценное стремление - это стремление к науке и образованию. Потому что человека человеком делают труд и знания. Знания – путь к цивилизации. А цивилизация – это цель и способ жизни». Исмаил Гаспринский.


3. ТЫНЧ ТАТАР ЧЁЛЮНДЕ ( На экране портрет Б. Чобан-заде на фоне крымского пейзажа)
Тынч татар чёлюнде от битмеген,
Не макъбул эмиш!..
Коп вакъыт бу джолдан йигит отьмеген.
Ёллары къыйыш!..
Тынч татар чёлинде койлер япылгъан,
Инсанлар урькек,
Йигитлер сессиз мезаргъа джыйылгъан,
Балалары сейрек!..
Тынч татар чёллери, сувлары ичльмий
Уджсуз, буджакъсыз!..
Тынч татар чёллери къайгъыдан кечильмий,
Отсуз, оджакъсыз!..
Тынч татар чёлине бир боран керек,
Бакъалар сусар!..
Байкъушлар, анъсыздан, тувса бир эркек,
Отьлерин къусар!..
Тынч татар чёллерин къургъакълыкъ саргъан,
Къан керек. Къан!..
Бурада эр кес къой, сыгъыр я тавшан,
Айгиди бир арслан!..

1 ВЕДУЩИЙ: Начало века дало такое количество талантливых поэтов, что их число можно было бы сравнить с россыпью сотен звезд на черном бархате ночного неба и каждого второго назвать Моцартом стиха.
2 ВЕДУЩИЙ: Поэты образуют множество литературных направлений - символизм, акмеизм, футуризм, кубофутуризм и эгофутуризм, имажинизм и т.д. Некоторые из них в творческом развитии меняли свое отношение к миру, социальным явлениям и представления о своем назначении. Неизменным, пожалуй, оставался их божественный поэтический дар, благодаря которому они довели стих в поэтическом смысле до совершенства: звук, все краски мира и все тончайшие оттенки чувств обрели неслыханную до сих пор музыкальность.

1и 2 ВЕДУЩИЕ: (поочередно).
1: Поэты Серебряного века - это целые созвездия в русской национальной поэтической галактике: Дмитрий Мережковский и его жена Зинаида Гиппиус - основатели одного из самых модных поэтических салонов начала века,

2: Анна Ахматова, прожившая жизнь-испытание, почётный доктор, к сожалению, не отечественного университета и Николай Гумилев, основатель акмеизма, Валерий Брюсов, Максимилиан Волошин,

1: Владимир Маяковский, Велимир Хлебников,

2: Юные Борис Пастернак и Марина Цветаева, Николай Клюев и Сергей Есенин, Андрей Белый и Саша Черный,

1: Константин Бальмонт - этот Паганини стиха и Игорь Северянин - официально признанный королем поэтов. Перечисление славных имен можно было бы продолжить.

3 и 4 ВЕДУЩИЕ: (поочерёдно)
3: В Крыму газета «Терджиман», ставшая путеводной звездой для тюркских народов, лучом света в безысходной, невежественной, нищенской жизни крымских татар, разбудила, взрастила, наполнила смыслом, дала надежду целой плеяде талантливейших сыновей крымской земли.

4: Исмаил Гаспринский и его единомышленники: Сеид Абдулла Озенбашлы,талантливый во всём. за что брался, самостоятельно изучивший арабский, фарси и русскии языки, Асан Сабри Айвазов, получивший высшее образование в Стамбуле, редактор газеты «Хаят» в Баку, преподаватель в Московском университете восточных языков, после Гаспринского возглавивший «Терджиман»

3: Усеин Шамиль Тохтаргъазы_- Учитель с бльшой буквы, трижды выезжавший в Петербург, для защиты прав местных крестьян, Абляким Ильмий – высшее образование в Стамбуле, учитель, издатель, общественный деятель,

4: Номан Челебиджихан – Высшее образование в Стамбуле и Санкт-Петербурге, Муфтий и председатель Исполнительного комитета крымскотатарской Автономной Республики

3: Их последователи: Мемет Ниязий – настоящий патриот своего народа, вынужденный жить и творить в Добрудже, Шевкъий Бекторе – ещё один яркий представитель эмигрантской литературы, Абдулла Лятиф-заде – высшее образование в Стамбуле, религиозное образование в Уфе, Духовная академия и аспирантура в Москве, доцент, преподаватель зарубежной лиературы в Крымском пединституте

4: Бекир Чобан-заде – высшее образование в Стамбуле, учёба в Одессе, Будапеште, защита докторской и преподавательская деятельность в университетах Будапешта и Лозанны, преподавательская деятельность в Крымском и Азербайджанском университетах


3: Умер Ипчи – высшее религиозное образование в Уфе, преподаватель и общественный деятель, актёр, режиссёр, а затем и директор первого крымскотатарского театра, Амди Гирайбай – высшее образование в Стамбуле, общественный деятель, деятель образования и культуры и многие, многие другие

4: Вместе с тем, это талантливейшие поэты и писатели, отразившие, как в зеркале, эпоху на стыке веков! Как им это удавалось?!.


1 ВЕДУЩИЙ: Если поэзию Серебряного века представить как многотомник, то сегодня мы приоткрываем лишь первую его страницу - предисловие.

2 ВЕДУЩИЙ: (На экране значение понятия Символизм) Многим из них не хватало скромного достоинства поэтов-классиков 19-го века с их позицией: « Я не поэт, я - Гражданин». Стремление их к самоутверждению, самовозвеличиванию и самовосхвалению не может не вызвать улыбки. Это символисты
(Выходит на сцену исполнитель, читающий стихотворение Бальмонта. Появляется портрет Бальмонта)

БАЛЬМОНТ:
Я - изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты - предтечи.
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны.
Я - внезапный излом,
Я - играющий гром,
Я - прозрачный ручей,
Я-для всех и ничей ...
Вечно юный, как сон,
Сильный тем, что влюблен
И в себя, и в других,
Я - изысканный стих.

-Константин Бальмонт, - представляется исполнитель и садится в одно из стоящих на сцене кресел. На экране портрет Северянина)

СЕВЕРЯНИН: (выйдя на сцену).
Я выполнил свою задачу.
Литературу покорив,
Бросаю сильным на удачу
Завоевателя порыв.
Отныне плащ мой фиолетов,
Берета бархат в серебре.
Я избран королем поэтов
На зависть нудной мошкаре.
Лишь мне восторг и поклоненье
И славы пряный фимиам.
Моим – любовь и песнопенье 
Недосягаемым стихам.
Я так велик и так уверен,
В себе настолько убежден,
Что всех прощу и каждой вере
Отдам почтительный поклон.
В душе - порывистость, приветов
Неисчислимое число.
Я избран королем поэтов 
Да будет подданным светло.

-Игорь Северянин, - представляется чтец и садится в другое кресло. На экране портреты символистов)

БАЛЬМОНТ: (встав с кресла, читает).
Да, я влюблен в свой стих державный,
В свой стих изысканно простой
И льется он волною плавной
В пустыне чахлой и пустой.
Я облеку, как ночи - в ризы,
Свои загадки и грехи,
Мои волшебныe капризы,
Мои ажурные стихи.

1ВЕДУЩИЙ: (На экране значение понятия Акмеизм)
Иннокентий Федорович Анненский. Так случилось, что именно он стал судьбоносным звеном между символизмом и акмеизмом. Ахматова скажет о нём: «Я веду своё начало от стихов Анненского. Он был преддверием, предзнаменованием всего, что с нами позже совершилось». Акмеисты увидели, что вечно встревоженное, больное сердце Анненского, свершавшего свой тайный подвиг во имя русской поэзии, - всё из огня:

(Появляется портрет Анненского)
АННЕНСКИЙ:
Ты опять со мной, подруга осень,
Но сквозь сеть нагих твоих ветвей
Никогда бледней не стыла просинь,
И снегов не помню я мертвей.

Я твоих печальнее отребий
И черней твоих не видел вод,
На твоем линяло-ветхом небе
Желтых туч томит меня развод.

До конца все видеть, цепенея...
О, как этот воздух странно нов...
Знаешь что... я думал, что больнее
Увидать пустыми тайны слов...

(Звучит задорная мелодия. На сцену нагловатой походкой, вразвалочку входят «футуристы» и читают свой .манифест. На экране значение понятия Футуризм, которое через две реплики сменяется на портреты футуристов) )

Манифест фyтyристов
И. СЕВЕРЯНИН: Читающим наше Новое Первое Неожиданное. Только мы - лицо нашего времени. Рог времени трубит нами в словесном искусстве.
МАЯКОВСКИЙ: Прошлое тесно. Академия и Пушкин непонятнее иероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и прочь.., и прочь ... с Парохода Современности.
ХЛЕБНИКОВ: Кто же, доверчивый, обратит последнюю любовь к парфюмерному блуду Бальмонта? В ней ли отражение мужественной души сегодняшнего дня?
Брюсова? Или на них зори неведомых красот?
МАЯКОВСКИЙ: Вымойте ваши руки, прикасавшиеся к грязной слизи книг, написанных этими бесконечными Леонидами Андреевыми.
ХЛЕБНИКОВ: Всем этим Куприным, Блокам, Черным, Буниным и прочим и прочим нужна лишь дача на реке. Такую награду судьба дает портным.
ВМЕСТЕ: С высоты небоскребов мы взираем на их ничтожество.
(Уходят и садятся в первый ряд или в специально для них поставленные стулья, перед сценой в партере)

1 ВЕДУЩИЙ: Но никогда этот век не был бы назван «серебряным», если бы был характерен только стремлением поэтов назвать себя лучшими и неповторимыми и призывом сбросить поэзию прошлого с корабля современности. Поэты Серебряного века, яркие индивидуальности, много работали над формой стиха, добились небывалого художественного совершенства.

2 ВЕДУЩИЙ: Бесспорно, звездой первой величины в этом созвездии был Александр Блок (на экран его портрет). Преклонение пред ним и его творчеством было всеобщим. По воспоминаниям Корнея Ивановича Чуковского, ни от кого так явственно, так ощутимо не исходил магнетизм. Трудно было представить себе женщину, которая бы не влюбилась в него. Правда, печальным, обиженным и даже чуть-чуть презрительным голосом читал он свои стихи о любви.

1 ВЕДУЩИЙ:
Влюбленность расцвела в устах
И в ранней грусти глаз,
И был я в розовых цепях
у женщин много раз.
К нему обращались со стихами З.Гиппиус, А.Ахматова, М.Цветаева, посвятившая ему 16 стихотворений за пять лет. Вот первое из них – юношеское, от 15 апреля 1916 года.
(По мере произнесенuя фамилий каждая из поэтесс проходит на сцену. На экране их портреты. Гиппиус как хозяйка гостиной, занимает центральное место. Перед ней круглый столик. В центр выходит Цветаева)

ЦВЕТАЕВА:
Имя твое - птица в руке
Имя твое - льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое - пять букв.
Мячик, пойманный на лету.
Серебряный леденец во рту.
Имя твое - ах, нельзя!
Имя твое - поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных глаз.
Имя твое - поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, глубокий глоток.
С именем твоим - сон глубок.
Предстало нам - всей площади широкой!
Святое сердце Александра Блока.

-Марина Цветаева, - объявляет ученица и садится.
Вслед за ней Ахматова сидя читает стихотворение, посвященное Блоку.
АХМАТОВА:
Я пришла к поэту в гости.
Ровно полдень. Воскресенье.
Тихо в комнате просторной,
А за окнами мороз
И малиновое солнце
Над мохнатым сизым дымом,
Как хозяин молчаливый,
Ясно смотрит на меня.
У него глаза такие,
Что запомнить каждый должен,
Мне же лучше, осторожной,
В них и вовсе не глядеть.
Но запомнится беседа,
Дымный полдень, воскресенье
В доме сером и высоком
У морских ворот Невы.

1 ВЕДУЩИЙ: А вот и другие гости.
На сцену выходят юноши, представляясь именами и фамилиями поэтов, чьи стихи они будут читать: Осип Мандельштам, Максимилиан Волошин, Николай Гумилев, Александр Блок. На экране их портреты. Рассаживаются. Двое могут стоять позади кресел в удобной для них позе. По мере действия идет небольшое перемещение на сцене, так как читающие выходят на авансцену. ГУМИЛЕВ: Это было в Башне Вячеслава Иванова. Читали стихи. От стихов мы тогда пьянели больше, чем от вина. Башня выходила на крышу соседнего дома, (звучит нежная музыка - Дворжака «Розовое облако»), и было видно бледно-серое, без луны и звезд ночное небо, каким оно бывает в белыe петербургские ночи, и высокую фигуру А.Блока, читающего своим монотонным, страстно-бесстрастным голосом медленно и томительно печально-поразительную по поэтической красоте «Незнакомку». (Музыка умолкает. На экране картина к стихотворению Блока «Незнакомка»)

АХМАТОВА: Вся кровь во мне остановилась, когда после знаменитой строчки «Дыша духами и туманами Она садится у окна», это обволакивающее А сменилось волшебным Э. «И веют древними поверьями Ее упругие шелка»

ЦВЕТАЕВА: Слова и строки выстраиваются в ряд и как бы уносятся на музыкальной волне. В беззвучной тишине возникают образы, в которых сливались горечь и восторг, безысходная тоска и радостное изумление перед чудом красоты.

2 ВЕДУЩИЙ: А.Толстой. «А в это время возникают как из воздуха миллионные состояния, строятся банки, мюзик-холлы, великолепные рестораны, где люди оглушают себя музыкой, отражением зеркал, светом, шампанским, полуобнаженными женщинами». (На экране соответствующая картина.

Звучит танго. Танцует пара перед застывшим «салоном». После танца выходит на авансцену ученик с бокалом в руке, представляющий Северянина, и читает «Ананасы в шампанском».

СЕВЕРЯНИН:
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо.остро!
Весь я в чем-то норвежском!
Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!
Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском - это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс.
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс!

Голос из зала от «футуристов»: «Какая пошлость! Томная сливочная тянучка.»

ГИППИУС: Не обращайте внимания на этих творцов «Пощечины общественному вкусу». Лучше послушаем стихи Осипа Мандельштама.

МАНДЕЛЬШТАМ:
Смутно дышащими листьями
Черный ветер шелестит,
И трепещущая ласточка
В черном небе круг чертит.
Тихо спорят в сердце ласковом
Умирающем моем
Наступающие сумерки
С догорающим лучом.
И над лесом вечереющим
Стала медная луна;
Отчего так мало музыки
И такая тишина?

ГИППИУС: Что касается музыки, то где же она, если не в поэзии Николая Гумилева? Где же он сам?..

АХМАТОВА: (читает, сидя в кресле).
Сегодня мне письма не принесли.
Забыл он написать или уехал;
Весна как трель серебряного смеха,
Качаются в заливе корабли.
Сегодня мне письма не принесли ...
Он был со мной совсем еще недавно
Такой влюбленный, ласковый и мой,
Но это было белою зимой.
Теперь весна, и грусть весны отравна.
Он был со мной совсем еще недавно.
Я слышу легкий трепетный смычок,
Как от предсмертной боли, бьется, бьется,
И страшно мне, что сердце разорвется,
Не допишу я этих нежных строк.

Гумилев, подходя к Ахматовой, читает «Рассыпающиеся звезды». Получается, как бы, диалог.

ГУМИЛЕВ:
Не всегда чужда ты и горда,
И меня не хочешь не всегда.
Тихо, тихо, нежно, как во сне,
Иногда приходишь ты ко мне.
Надо лбом твоим густая прядь,
Мне нельзя ее поцеловать,
И глаза большие зажжены
Светами магической луны.
Нежный друг мой, беспощадный враг,
Так благословен твой каждый шаг,
Словно по сердцу ступаешь ты,
Рассыпая звезды и цветы.
Я не знаю, где ты их взяла,
Только отчего ты так светла?
И тому, кто мог с тобою быть,
На земле уж нечего любить!

Отходит в противоположную сторону. Ахматова встает и обращается к публике.

АХМАТОВА:
Было душно от жгучего света,
А взгляды его - как лучи,
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился - он что-то скажет,
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.
Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый.
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.
Садится. Исполняется романс на стихи Цветаевой «Мне нравится, что вы больны не мной».

Входит ученик, читающий стихи С. Есенина.
ГИППИУС: Позвольте вам представить скромного, но очень талантливого крестьянского поэта Сергея Есенина и попросим его почитать свои стихи.

Есенин читает композицию по дореволюционным стихам о Родине.
ЕСЕНИН:
Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты - в ризах образа.
Не видать конца и края 
Только синь сосет глаза
Потонула деревня в ухабинах,
Заслонили избенки леса,
Только видно на кочках и впадинах
Как синеют кругом небеса
Никнут шелковые травы,
Пахнет смолистой сосной.
Ой, вы, луга и дубравы, 
Я одурманен весной,
Я люблю над покосной стоянкою
Слушать вечером гуд комаров.
А как грянут ребята тальянкою,
Выйдут девки плясать у костров,
Загорятся, как черна смородина,
Угли-очи в подковах бровей.
Ой, ты, Русь моя, милая родина,
Сладкий отдых в шелку купырей!

МАЯКОВСКИЙ: (из зала) Почему вы таскаетесь по салонам, Есенин?

ЕСЕНИН: Глядишь, понравлюсь, и в люди вывeдyт .

Входят Абдулла Лятиф-Заде и Эшреф Шемьи-Заде.

ГИППИУС: (к Лятиф-Заде) Товарищ, вы к кому?

АБДУЛЛА ЛЯТИФ-ЗАДЕ: Маяковский здесь?

МАЯКОВСКИЙ: А-а! Мой друг! Ты по адресу, проходи! Друзья, это мой давний друг, крымский поэт Абдулла Лятиф-заде. Умён, красив и безумно талантлив. (Лятиф-заде возражает) Да, и ко всему - безумно скромен!

АБДУЛЛА ЛЯТИФ-ЗАДЕ: Владимир, я не один. (Подходит Эшреф Шемьи-заде)

МАЯКОВСКИЙ: (к Шемьи-Заде) Узнаю вас, молодой человек! Встречались этим летом в Крыму!

АБДУЛЛА ЛЯТИФ-ЗАДЕ: Эшрефу нравится ваше творчество

ЕСЕНИН: Лятиф-заде, я – Есенин, рад знакомству.
(Есенин здоровается и садится рядом с «футуристами»)
Подходит Брюсов.
БРЮСОВ: Лятиф-заде, вот и встретились вновь! Что ж, молодой человек, надеюсь, ваша звезда разгорается всё ярче

ГИППИУС: Товарищи! На правах хозяйки (обращается к вновь прибывшим гостям) - Добро пожаловать в наш клуб! Но у нас одно условие: здесь собираются поэты и читаются стихи

МАЯКОВСКИЙ: Зинаида! Будут Вам стихи! Что за книги, Абдулла?

ЛЯТИФ-ЗАДЕ: Это сборник «Боран» Бекира Чобан-заде, а это мои стихи «Янъы саз». Я воспользовался твоими советами, дружище. Думаю, получается неплохо.

МАЯКОВСКИЙ: Прочитай что-нибудь

ЛЯТИФ-ЗАДЕ:
Бир, эки. Чек!
Бир даа чек!
Кучьлюдже,
Кучьлюдже.
Эль-эльге,
Кучь бельге! Яры ёл ярашыр тенбельге, къоркъакъкъа,
Иркильме даа чек,
Джермайгъа еткендже!
Эр сильким –
Бир адым
Даа якъын мураткъа,
«Бизге пек
Тез керек
Етишмек макъсаткъа!»
Ишимиз, ёлумыз иджаттан-иджаткъа

МАЯКОВСКИЙ: Узнаю стиль! Замечательно! А вы, юноша, прочтите что-нибудь своё

ЭШРЕФ ШЕМЬИ-ЗАДЕ:
Татар ичюн джехеннемде янарман,
Татар ичюн къызыл откъа атарман,
Татар ичюн кольмегимни сатарман,
Мен – Алтайнынъ бир чечеги татарман!

Къол котерип татар, татар! Дегенде
Татар къаны снъырларгъа кельгенде,
Мен дюньягъа бир джумурдыкъ урарман,
Душманымнынъ таджын, тахтын къырарман!

Татар ичюн дерьяларны тыярман,
Бир иненинъ тешигине сыярман,
Татар ичюн инджерермен, азарман,
Татар сёзюн башташыма язарман!

ГИППИУС: Браво! Не знаю о чём оно. Но экспрессия мне понравилась

ЛЯТИФ-ЗАДЕ: Автор этих пламенных строк сейчас находится в Бутырке. Очень талантлив, молодЭто Амди Гирайбай (Обрщается к Маяковскому) Нельзя ли будет что-нибудь сделать для него?

МАЯКОВСКИЙ: Не могу ничего обещать

ГИППИУС: Гармония звуков исключительно в поэзии. В окружающем нас мире только дисгармония. (Читает стихотворение «Крик»).

Изнемогаю от усталости.
Душа изранена, в крови ...
Ужели нет над нами жалости,
Ужель над нами нет любви?
Мы исполняем волю строгую.
Как тени, тихо, без следа
Неумолимою дорогою
Идем - неведомо куда.
И ноша наша, ноша крестная,
Чем далее, тем тяжелей ...
И ждет кончина неизвестная
У вечно запертых дверей.
Без ропота, без удивления,
Мы делаем, что хочет Бог.
Он создал нас для вдохновения
И полюбить, создав, не смог.
Мы падаем, толпа бессильная,
Бессильно веря в чудеса,
А сверху, как плита могильная,
Слепые давят небеса.


МАЯКОВСКИЙ: (подходя к сцене и обращаясь к сидящим там).
Пока вы выкипячиваете,
Рифмами пиликая,
Из любвей и соловьев
Какое-то варево,
У лица корчится
Безъязыкая,
Ей нечем кричать
И разговаривать.
(Обращаясь к залу)
Выньте, гулящие,
Руки из брюк,
Берите камень,
Нож или бомбу,
А если у которых нету рук,
Пришел чтоб и бился лбом бы.


3 ВЕДУЩИЙ: Уже прозвучал революционный набат. Разгорался пожар революции и гражданской войны. На улицах пели:
«Смело мы в бой пойдем
За власть Советов,
И как один умрем
В борьбе за это».

Пауза. Звучит «Реквием» Моцарта. Участники выходят проговаривают свои слова, читают стихи и отходят назад, уступая авансцену другим.

ГИППИУС: Умерла вдали от Родины Зинаида Гиппиус.

ГУМИЛЕВ: Расстрелян Николай Гумилев.

СЕВЕРЯНИН и БАЛЬМОНТ: (выходят навстречу друг другу). Умерли на чужбине. Игорь Северянин и Константин Бальмонт.

ЦВЕТАЕВА: Покончила с собой Марина Цветаева.

БЛОК: Умер от нервного истощения Александр Блок.

АХМАТОВА: Муж расстрелян, сын- узник ГУЛАГа, сама подверглась преследованиям после статьи Жданова в журналах «Звезда» и «Ленинград». Анна Ахматова.

МАНДЕЛЬШТАМ: Умер в застенках ГУЛАГа Осип Мандельштам.

ЕСЕНИН: Покончил с собой Сергей Есенин.

МАЯКОВСКИЙ: Владимир Маяковский застрелился.

ЭШРЕФ ШЕМЬИ-ЗАДЕ: Замучен и зверски убит в Севастополе Номан Челебиджихан, замучен и убит в Москве в бутырской тюрьме Амди Герайбай, обвинён в «национализме» и расстрелян Асан Сабри Айвазов, стал узником ГУЛАГа Эшреф Шемьи-заде.

АБДУЛЛА ЛЯТИФ-ЗАДЕ: Обвинён в «национализме», осуждён на 12 лет тюремного заключения, а по истечении срока брошен в психиатрическую больницу города Томска Умер Ипчи, обвинён в «национализме» и расстрелян Осман Акъчокъракълы, обвинён в «национализме» и расстрелян Абдулла Лятиф-заде.

(«Реквием» смолкает.)

БЛОК: Все мое творчество проникнyто одной большой любовью - любовью к Родине.
Россия, нищая Россия!
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые,
Как слезы первые любви.

АБДУЛЛА ЛЯТИФ-ЗАДЕ:
Аякъ изим бу ёллардан сильмем мен!..
Кольгемни ич бу ерлерден сильмем мен
Шавлемни бу юреклерден сильмем мен
Ольмек ичюн догъмадым мен Ольмем мен!..

БАЛЬМОНТ:
Сестра моя и мать! Жена моя Россия ...
Мне не в чем каяться, Россия, пред тобой,
Не предавал тебя ни сердцем, ни душой.

АМДИ ГИРАЙБАЙ:
Татар ичюн дарагъачкъа асылсам,
Топракъ болып аякъларман басылсам,
Джер астында кене де шай айтарман:
«Татарман!» - деп, мен ахретке къайтарман!

ЦВЕТАЕВА:
Облака вокруг, купола вокруг,
Надо всей Москвой сколько хватит рук.
И льется аллилуйя в бескрайние поля,
А в грудь тебя целует московская земля.

ЭШРЕФ ШЕМЬИ-ЗАДЕ:
Булутлар, булутлар!..
Кетиджи булутлар,
Чонгъаргъа, Къытайгъа
Етиджи булутлар!...
 Алынъыз мени де, гонъюлим ачылсын,
Козюмден яшларым юртума сачылсын!..

МАНДЕЛЬШТАМ:
Я от жизни смертельно устал,
Ничего от нее не приемлю,
Но люблю мою бедную землю
Оттого, что другой не видал.

БЕКИР ЧОБАН-ЗАДЕ:
Къабримде мелеклер соргъу сораса,
Азраиль тилимни  бинъ кере тораса.
«Озь тувгъан тилимде айт магъа!» дермен,
Озь тувгъан тилимде джырлап олермен

ЕСЕНИН:
Если кликнет рать святая:
Кинь ты Русь, живи в раю;
Я скажу: не надо рая,
Дайте родину мою.

НОМАН ЧЛЕБИДЖИХАН:
Ант эткенмен миллетимнинъ ярасыны сармагъа,
Насыл олсун, бу завалы къардашларым чюрюсин?
Онлар ичюн окюнмесем, къайгъырмасам, яшасам,
Юрегимде къара къанлар къайнамасын, къурусын.
Ант эткенмен, сёз бергенмен миллет ичюн ольмеге.
Билип, корип миллетимнинъ козь яшыны сильмеге.

Все участники становятся в ряд.
Учитель: На такой патриотической ноте мы заканчиваем наш урок. Поэты Серебряного века жили на стыке 19-го и 20-го веков. Мы живём на стыке 20-го и 21-го. Что волнует сегодня нас? Изменились ли жизненные ценности? Какая она – современная литература? Каких современных поэтов и писателей вы знаете? Над этими вопросами предлагаю подумать к следующему уроку. Всем участникам и слушателям, спасибо.
















Тувгъан тиль
Сени мен Къырымда, Къазанда таптым,
Джурегим къайнагъан, ташкъанда таптым
 
Джат ельде мугъайып, ачынып джурьгенде,
Умютим, хаялым шай тюшип чюрьгенде,
 
Мойнунъа сарылдым дертимни айтып,
Бир гузель сёзюнъмен озюме къайтып
 
Джырларынъ болмаса, маненъ болмаса.
«Джурт» деген сёзюнъмен джурек толмаса,
 
Ах, насыл джурермен гъурбет якъларда,
Танышсыз, билишсиз ят сокъакъларда?..
 
Бильмиймен тюрюкми, татармы адынъ,
Бек яман татлысынъ, Танърыдан тадынъ,
 
Тюрюк де, татар да сенинъ сёзлеринъ,
Экиси ики чифт мунълу козьлеринъ
 
Вияна огюнде, Къазакъ ичинде
Барабар джырладыкъ Хиндлерде, Чинде
 
Анъласын бир сени, душман да сюер,
Бир джаныкъ сёзюнъмен джуреги иер
 
Истеймен озюнъни эр якъта корьмек.
Эр ерде инджиден дестанлар орьмек
 
Къушларгъа, къашкъыргъа уйретсем сени,
Сен болсанъ оксюзнинъ конъюльден сюйгени
 
Джамиге, михрапкъа, сарайгъа кирсенъ,
Денъизлер, чёллернинъ четине эрсенъ
 
Сенинъмен душмангъа ярлыкълар язсам,
Къарувлы сёзюнъмен конълюни къазсам
 
Къабримде мелеклер соргъу сораса,
Азраиль тилимни  бинъ кере тораса.
 
«Озь тувгъан тилимде айт магъа!» дермен,
Озь тувгъан тилимде джырлап олермен
 
Гонълюмни къайгъылар кемирип тургъанда,
Халкъымны тынышсыз йылдызы ургъанда,
 
Тувгъан тиль, башкъасы акълыма кельмий.
Бир буюк сырымсынъ душманлар бильмий
                             1 Хазиран (июнь) 1918, Будапешт
Родной язык
Тебя я в Крыму и Казани нашел,
И сердце вскипело, как трепетный шелк.
 
Когда на чужбине я с грустью бродил,
Когда за спиною надежды носил,
 
Когда обнимал и делился бедой,
Ты слово сказал – я пошел за тобой
 
Покуда во мне твои песни звучат
И словом отчизны со мной говорят,
 
В краях полуночных, где стужа и мрак,
По улицам шумным хожу, как чужак.
 
Ты тюрок, татарин? Не знаю, кто ты.
Но вкус твой от Бога, в нем сладость мечты.
 
Татарских и тюркских теченье речей,
Меня обнимает печалью очей.
 
И в Вене, и в дальних казацких краях,
В Китае, на Инде поешь на устах
 
И враг, коль поймет, то полюбит тебя,
И сердце растает, любовь обретя.
 
Хочу, чтоб звучал ты всегда без преград –
Старинных поэм жемчуговый оклад.
 
Хочу, чтоб тобою и птицы, и волк
Со мной говорили, в том ведая толк.
 
Хочу, чтоб входил ты в мечеть и дворец.
От края до края, с конца и вконец.
 
Хочу, чтоб тобою писали указ
Врагам, для которых ты – грозный приказ
 
Когда же посланцы за мной прилетят,
И Ангел разрежет тебя на сто крат,
 
Скажу: «Говори на моем языке –
Родном языке, что как сердце в руке!»
 
В печали и скорби, средь горя и бед,
Во тьме и когда наступает рассвет,
 
Родной мой язык, без тебя не могу
И тайну твою не открою врагу.
 
                                                01.06.1918, Будапешт
Булутлар, булутлар!
Булутлар, булутлар!..
Кетиджи булутлар,
Чонгъаргъа, Къытайгъа
Етиджи булутлар!...
 
Алынъыз мени де, гонъюлим ачылсын,
Козюмден яшларым юртума сачылсын!..
 
Булутлар, булутлар!
Бурчакълы булутлар!..
Ал, ешиль, сарылы,
Къушакълы булутлар!
 
Алынъыз, кетийик бек узакъ ерлерге,
Салгъырда кетенин агъарткъан дюльберге!.
 
Булутлар, булутлар!...
Ольмек истиймен,
Ольген сонъ коклерде
Кульмек истиймен!..
 
Алынъыз, кетийик дерьялар четине,
Къарайыкъ якъындан Чолпаннынъ бетине!
 
Булутлар, булутлар!..
Къамышлыкъ голлерде,
Йылдызлар титреген
О уджсуз чёллерде,
 
Мени де алынъыз, гурюльдеп явгъанда!..
Тавларгъа сыйпанып дерьягъа авгъанда!..
 
Булутлар, булутлар!
Къаерден келесиз?..
Коюмден, анамдан
Не хабер билесиз?..
 
Айтынъыз, барабар, туйдурмай,  джыйлайыкъ!..
Ёлларгъа тюшийик, сарарып солайыкъ!..
 
Булутлар, булутлар!
Яйлагъа кетинъиз!..
Эсмамны корьсенъиз,
Селямлар этинъиз!..
 
Йыкъанъыз анамнынъ яшлы козьлерин!
Къолларын опюнъиз, унутсын кедерин!

ОБЛАКА, ОБЛАКА!
  Облака, облака,
Вдаль плывут облака,
До Чонгара река,
Целый мир – облака!
 
Заберите меня, чтоб раскрылся мой дух,
И на землю мою я вернулся, как пух.
 
Облака, облака!
Изо льда и снегов,
Разноцветный кушак
На боках облаков!
 
Вы возьмите меня, что увидел я мир
И красавиц, чей лён убеляет Салгир!
 
Облака, облака!
Я хочу умереть,
Чтоб смеяться опять
И от радости петь.
 
Унесите туда, где шумит океан,
Чтоб увидеть обличье прекрасной Чолпан!
 
Облака, облака!
В половодье озер
И бескрайнюю степь,
Где на небе костер,
 
Изойдите веселым и шумным дождем,
В океан устремясь, чтоб растаял я в нем.
 
Облака, облака!
Что поведал гонец
О деревне моей,
Там, где мать и отец?
 
Расскажите, мы тихо поплачем вдвоем,
Погорюем и вместе в дорогу уйдем.
 
Облака, облака!
На яйлу улетев,
Там Эсму увидав,
Передайте привет.
 
Осушите слезу на любимых глазах,
И глаза те забудут о горьких слезах.
                                                   Пер. С. Дружинина
Сонъ вакъытта дженк, инкъиляп, саваш киби девирде етишкен бир тюрк фикир адамы, тиль алими ве идеалист бир халкъ шаиридир.
                                                                    Шевкъий Бекторе
 
Прочитав стихи Чобан-заде – великого поэта – о его трудах, чрезвычайно важных, без знания которых закрыт путь в истинную поэзию, я возблагодарил Судьбу, Время за то, что он сделал мудрее, благороднее, красивее все человечество
                                                         Давид Кугультинов 
В тихой татарской степиВ тихой татарской степи бесконечна трава -нам пора ее естьДолго Йигит не ходил по степи -Позабытая честьВ тихой татарской степи сёла мирные,там трусливый народВоины в землю беззвучно закопаныПрерван их родВ тихой татарской степи не напиться водыТам засохла земляТихой татарской степи не вода – ураганы нужны,Чтобы от жажды горяСнова родился в степи богатырь -испугав орды совМирная степь от тоски исчезаетЕй кровь нужна, кровьЗдесь же сегодня бараны, коровы и зайцыв этом ли толк,Тихая степь ждет печально:"Эх где же ты волк?"


1922, сен.
Высылка из страны видных деятелей науки и культуры