В условиях административно-командной системы фонд заработной платы был частью национального дохода, ежегодно предусматриваемой в бюджете отдельной строкой. Однако, как справедливо отмечают А. Никифоров и А. Лубков, «…сплошное огосударствление воспроизводства трудовых ресурсов к концу 70-х гг. стало тормозом для развития производительных сил.»[1]. В начале 90-х гг. централизованное регулирование оплаты труда практически было упразднено, предприятия самостоятельно стали решать вопросы организации заработной платы, численности персонала, организации и нормирования труда.
В России прямое государственное регулирование оплаты труда ограничилось установлением ее минимального размера и определением ставок заработной платы работников бюджетной сферы. Государство, следуя «нормам рыночной экономики», фактически устранилось от функции регулирования оплаты труда, формально делегировав ее еще только зарождающемуся институту социального партнерства. Таким образом, в условиях неограниченной хозяйственной самостоятельности, зачастую граничащей с хаосом, после многолетней стратегии следования общим (единым для всех) «правилам игры», предприятия наконец-то получили право вырабатывать собственные. К сожалению, ситуация, сложившаяся за годы государственного «невмешательства» в вопросы организации и регулирования оплаты труда, свидетельствует о том, что многие предприятия не выдержали «испытания свободой».[2]
Низкий уровень заработной платы и связанная с этим неудовлетворительная структура расходов населения тормозят проведение реформ в социальной сфере, так как основная часть заработка (до 70-80%) расходуется на питание и покупку товаров первой необходимости, а оставшаяся часть недостаточна для оплаты жилья, медицинских услуг, которые раньше в значительной мере оплачивались за счет общественных фондов потребления.
Либерализация цен и ликвидация государственного регулирования заработной платы привели к резкому возрастанию ее дифференциации между отраслями промышленности и народного хозяйства, между предприятиями, принадлежащими к одной отрасли. Усиление дифференциации носит устойчивый характер и мало связано с эффективностью труда и объективными условиями производства.[3]
Из исследований тенденций и проблем одного из важнейших материальных стимулов — заработной платы можно сделать вывод о том, что зарплата как экономическая категория, практически перестала выполнять свои основные функции — воспроизводства рабочей силы и стимулирования труда. Она превратилась фактически в вариант социального пособия, не связанный с результатом трудовой деятельности. В результате управление экономикой лишается одного из мощнейших рычагов повышения эффективности производства, преодоления возникшего социально-экономического кризиса и полноправного выхода на мировой рынок. Как уже выше подчеркивалось – рост заработной платы за последние пять лет не обеспечивал адекватного прироста производительности труда. Ибо при существующем уровне оплаты труда невозможно осуществление капитальный вложений для домохозяйств. В той структуре расходов, что была рассмотрена, невозможно выделение существенной доли на накопление. Таким образом, о моральных стимулах к труду на большинстве российских предприятиях не идет и речи, так как не в должной мере пока удовлетворяются даже насущные материальные потребности[4].
Еще одна проблема, требующая немедленного решения, — разбалансированность структуры заработной платы: на многих предприятиях надтарифная часть в несколько раз превышает базовую, тарифную. Кроме того, в оценку качества и сложности труда нередко привнесен субъективизм — одна из причин перекосов в оплате труда различных категорий и профессиональных групп работников предприятий.
[1] Никифоров А., Лубков А. Основные направления реформирования заработной платы // Экономист. 2007. №4. с. 42.
[2] Нуреев P.M. Курс микроэкономики. Учебник для вузов. М.: Издательская группа НОРМА — ИНФРА- М, 2009. с. 280.
[3] Римашевская Н., Ванной Д. И др. Окно в русскую частную жизнь. — М.: ACADEMIA, 2002.
[4] Нуреев P.M. Курс микроэкономики. Учебник для вузов. М.: Издательская группа НОРМА — ИНФРА- М, 2009. с. 292.